Я сейчас свихнусь.
− У тебя есть куртка, ну или еще какая-нибудь верхняя одежда?
− У меня есть плащ.
− Отлично. Тогда надевай. Потому что нам придется немножечко промокнуть. – Детектив застегивает свою черную кожаную куртку.
− Да ты издеваешься! А нельзя подождать пока дождь стихнет?
− Он почти кончился. Положи это к себе. – Лени протягивает мне ту пластмассовую коробочку, которую только что вытащил из бардачка.
− Что это?
− Что-то типа аптечки. Мало ли что может произойти. Вдруг ты себе ноготь сломаешь или у тебя внезапно откроется диарея.
Ха-ха-ха. Остряк.
− А может ты случайно откусишь себе язык? – Запихиваю набор медикаментов в свой «чемодан».
− Готова? – осведомляется Ву.
Ну еще осталось закричать: «На старт, внимание, марш!»
− Нет.
− Тогда пошли. – Он открывает дверь и выходит из машины.
Я закатываю глаза и поступаю точно так же.
На удивление дождь и правда поутих. По крайней мере так кажется. Ну или же густая листва деревьев берет на себя некую роль огромного зонта. Мы интенсивно шагаем по зыбкой почве и мою обувь то и дело засасывает. На улице окончательно темнеет и идти во мраке становится невозможно. Но сообразительный Лени и тут находит выход из сложившейся ситуации, останавливается и говорит:
− У тебя же есть в телефоне фонарик?
Я выгибаю бровь, но Ву навряд ли это видит − тьма окутала все.
− Фонарик?! – От его слов я сама сейчас офонарею.
− Приложение такое. Знаешь? – остроумничает он.
Очень смешно. Сейчас прямо умру со смеху.
− У меня батарейки осталось буквально на пару звонков, а каком фонаре ты сейчас говоришь? И вообще, тут и так прекрасно все видно. − Я делаю несколько шагов вперед и обгоняю детектива. – Иди себе и ид… − Моя нога срезает кусок размякшей почвы, а дальше все как в замедленной съемке. Я, не находя ничего больше под рукой (для того чтобы удержаться на месте), хватаюсь за рукав куртки Лени, и он даже не успевает пискнуть, как катиться со мной по впадине, вымытой дождевым потоком.
… Все мое тело существует само по себе. Липкая и вонючая грязь облепляет все лицо, не давая шанса открыть глаза. Я качусь, кувыркаюсь, потом снова качусь, пока не шлепаюсь во что-то вязкое и глубокое. Лени огромной и тяжелой глыбой приземляется прямо мне на спину, чуть не разрывая меня пополам. Моя голова дергается, и я ощущаю резкую боль.
Черт! Походу я переломала себе все кости.
− А-а-а! Дерьмо! – взвыл Ву, а я прочистила глаза. Лени словно слепой щенок, рыскает что-то руками, перелопачивая воздух.
