Байки дедушки Шао Мэя | страница 6




ИСТОРИЯ 14 (ВЫСОКОХУДОЖЕСТВЕННАЯ).

Однажды Шао Мэй пришёл в гости к знакомой художнице Ань Сун-ван и увидел её новую, только что законченную картину. На ней был изображён чайник, похожий на те, из которых пьют вино и разбитая чашка, и всё это – на фоне безбрежного голубого неба.

Вдохновившись, Шао Мэй схватил кисть и начертал:

Сияет начищенный чайник,
Неся в своём чреве тайны вино.
Грустно смотреть на разбитую чашу.

Госпожа Сун-ван некоторое время смотрела на стихи, затем спросила: «А при чём здесь тайна?» В ответ на это Шао Мэй охотно пустился излагать основы учения даосов и древних религиозных представлений, из которых госпоже стало ясно, что чайник должен ассоциироваться с Божественным Небом, а вино – с Дао-истиной{8}, разбитая же чашка символизирует человека, неспособного воспринять Дао.

Госпоже Сун-ван понравились стихи, и она попросила разрешения поместить их прямо на картину. Разумеется, она его получила.


* * *

Комментарий Шао Мэя:

«Зачем этот мошенник Шао Мэй путает мысли бедной госпоже? Ведь ясно же, что в чайнике ничего, кроме вина, нет – и быть не может!»


ИСТОРИЯ 15.

Собрался как-то раз Шао Мэй на прогулку в горы. Взял с собой пустую котомку, повесил на плечо лютню и отправился в путь.

Добрался он до подножья гор и пошёл вдоль ручья, бежавшего сверху. Увидел цветущую сливу-мэй и остановился перед ней полюбоваться. Лёгкий ветерок сдувал время от времени лепестки цветов, и они медленно и легко слетали в ручей и, подхваченные спокойным течением, плавно, словно нехотя, уплывали вдаль…

Шао Мэй постелил на камень, стоявший неподалёку, свою котомку, уселся поудобнее, взял в руки лютню и притих, наблюдая за лепестками. В голову ему пришли слова, и он запел на только что придуманную мелодию:

С далёких гор бежит ручей,
Он как отражение Небес,
И в нём, как в небе облака,
Плывут куда-то вдаль лепестки сливы.
Вот так же вдаль плывут мои надежды
И исчезают за поворотом.
С каждой исчезнувшей надеждой
Становится легче и светлей мой дух.

Отзвучал последний аккорд песни, и наступила долгая тишина.


* * *

Комментарий Шао Мэя: *)


«Потом Шао Мэй засмеялся и смеялся так до тех пор, пока не упал обессиленным. Смех его, говорят, слышали в городе, но подумали, что это, наверное, сошла снежная лавина, а другие сказали, что это смеялся сам господин Яньло-ван{9}.



Яньло-ван.


Только вот до сих пор никак не пойму – над чем же так хохотал этот старый дурень? Или, может, он решил, что смех без причины – признак Просветления?»