3.
Продолжение рассказа о Шамс ад-Дине Мухаммаде - султане славного города Ахдада и визире его Абу-ль-Хасане
- Что молчишь, жеребец! Объездил кобылку!
Страшен гнев. В гневе Кабил лишил жизни своего брата Хабила, в гневе говорят слова, о которых потом жалеют, в гневе совершают поступки, о которых потом жалеют, но втройне, вдесятерне страшен гнев султана Шамс ад-Дина Мухаммада, ибо гнев его - смерть для подданного. Длинная конопляная смерть с петлей на конце. И если посетит светлейшего сожаление, что до него тому, чью душу уже ласкают черноглазые гурии. На все воля Аллаха! Кроме сияющего Джанны, Господин Миров создал еще огненный Джаханнам и семь слоев, и первый слой для ослушников из правоверных, умерших без покаяния, и второй слой - для неверных, и третий слой для Яджуджа и Маджуджа, и четвертый слой для племени Иблиса, и пятый слой для переставших молиться, и шестой слой для евреев и христиан, и седьмой, последний слой для лицемеров.
- Как посмел ты, неблагодарный, как ты даже подумал, после этого... своему господину...
Узор сафьяна натирал губы. Султан прыгал на одной ноге. Левой, ибо, как сказано - в отхожее место входите с левой ноги, а выходите с... Мысли необъезженными табунами неслись в голове. Голове, обмотанной запрещенной, но такой приятной потному лбу, шелковой чалмой.
Он поднес невольницу султану. В тот же день, после зухры - полуденной молитвы. Аллах свидетель - жаль было двенадцати тысяч, двенадцати тысяч полновесных дамасских динаров. Но что деньги - пыль под стопами Аллаха. Еще больше жаль было невольницы. Глаз, напоминающих серн и газелей, бровей, подобных луку новой луны в шабан, щек, как анемоны, рта - Сулейманова печать, губок, как коралл, зубов, как стройно нанизанный жемчуг, груди, словно мраморный бассейн, пупка вмещающего унцию орехового масла, стана, похожего на букву алиф. И конечно - родинки над верхней губой, подобной кружку амбры.
Но что красота - пыль под ногами Аллаха.
Прознай султан о новой наложнице в гареме визиря - а слух об этом непременно достигнет ушей Шамс ад-Дина - о ее красоте, и прелести, и соразмерности, желание увидеть товар поселится в груди повелителя.
Дальше Шамс ад-Дину достаточно одного, легкого, как дуновение ветра взгляда на прекрасное личико Заримы - а именно так звали наложницу - чтобы ту же голову посетили совсем иные мысли. И мысли эти - о том, как заполучить прекрасные глаза серны, губы - коралл, груди - мрамор и ровный стан, и самое главное - родинку, подобную кружку амбры.
