– Он чуть не убил тебя, – Гришка не знал, как себя вести, голос звучал как чужой. Ладонь у девушки была мягкая и теплая.
– Ты мой спаситель. А теперь до свиданья. Она еще раз погладила его по щеке.
– Не заблудишься? – спросил он.
– Нет, я в этом лесу каждое деревце знаю. Сердце у Гришки колотилось как бешеное. И вовсе не от схватки или бега. Гришку охватило какое-то пьянящее, приятное чувство. Он хотел еще что-то сказать девушке, чтобы побыть с нею подольше. Уши его горели так, что казалось: еще немного – и от них пойдет дым. В голову ничего не приходило, и он клял себя на чем свет стоит.
– Как тебя зовут? – только и сумел выдавить Гришка.
– Варвара.
– А меня Григорий.
– Григорий… Гришка-кочерыжка.
Она засмеялась, повернулась и скрылась за деревьями. А Гришка еще долго стоял и смотрел ей вслед. На душе у него было грустно и хорошо.
Вчера горожане разнесли квартал, где проживают целестяне. Людей выволакивали из домов и били камнями, – рассказывал принц последние новости, расположившись на подушках и потягивая слабое, очень сладкое вино из винограда, собранного в каменистой долине.
– Сколь велики были жертвы? – осведомился Видящий маг.
– Двадцать шесть человек.
– В чем причина сего зверства?
– Их обвинили в землетрясении на Пароге.
– Какое отношение имеют целестяне к землетрясению на Пароге?
– В Перполисе двести тысяч выходцев с Парога. Парог и Целеста всегда ненавидели друг друга. Целестяне всегда были хорошими колдунами. Вывод – они после очередного конфликта ублажили кровавыми оргиями Бога Земли, и он тряханул Парог.
– Глупо.
– Да. Но еще – целестяне торгуют более дешевой рыбой. Их рыбаки более удачливы. Их подвалы заполнены вином, а сундуки – золотом.
– Алчность – она движет миром.
– Восстание в каменоломнях провинции Ахтаюб. Наместник Кальмин приказал залить водой рудники. Погибло две тысячи рабов… На Акмалине опять бунт.
– И опять возводят старые капища?
– Да. Везде бьют сборщиков налогов. Наместники спелись с местными пиратами и разбойниками. Золото не доходит до казны.
– А что говорит твой дядя?
– Он ничего не хочет знать. Он надеется, что все решится само собой. Его послы и представители, отправленные усмирить бунтовщиков и навести порядок, возвращаются куда богаче, чем были. Его солдаты отказываются воевать. Но Император не хочет ничего слышать.
– То ли еще будет.
– Отец не допустил бы подобного. Он пекся о благе Империи!
– Те времена ушли, мой мальчик.
– Они вернутся. Вернется величие Империи. Вернутся знания. Былая мощь.
