Лартен знал, что о нем говорят. Вестер поддерживал связь и посылал к нему своих людей с новостями о том, что происходит в Горе Вампиров. Но Лартен держался подальше от их духовного пристанища и почти не связывался с другими членами клана. Он позволял Вестеру использовать свое имя, чтобы собирать сторонников для войны с вампанцами, но не делал ничего, чтобы повысить свои шансы стать Принцем. Он даже не пошел на Совет, чтобы не отвлекаться от своей миссии.
В 1960-х годах он направился в Нью-Йорк после многолетнего отсутствия. Он двигался на северо-восток через оживленные города Соединенных Штатов. Нью-Йорк явно нужно было проверить, но он пришел туда и по другой причине - из-за Сильвы.
Лартен пару раз встретился с Гавнером после монастыря. Молодой вампир все уговаривал его навестить Нью-Йорк и помириться с дочерью Алисии. Измученный виной Генерал откладывал свой визит, сколько мог, но, наконец, он решил предстать перед Сильвой и позволить ей сказать все, что она хочет. Он попросил Гавнера предупредить ее, что он идет, и в одну холодную зимнюю ночь он встретил ее на кладбище. Место выбрал он сам.
- Ты не сильно изменился. - Горестно заметила Сильва, пока ветер дергал шарф вокруг ее лица.
- Тридцать лет, совсем немного для вампира. - Тихо ответил Лартен.
- Для многих людей это целая жизнь. - Ответила она и, хромая, подошла к нему. У нее были проблемы с венами в ногах. - Ты все еще думаешь о моей матери?
- Почти каждую ночь. - Честно ответил Лартен.
- Мы редко это обсуждаем, но Гавнер сказал, что ты ищешь того, кто убил ее.
- Да. - Ответил Лартен.
- Ты знаешь, кто это был?
- Да.
- Значит, мне не надо описывать его?
- Нет.
- Хорошо. - Вздохнула она. - Я ненавижу говорить об этом, поэтому не буду. Но я все еще вижу его каждый раз, когда засыпаю. Если ты найдешь и убьешь его, ты скажешь мне?
- Конечно.
Они продолжили брести по кладбищу. Через некоторое время Сильва облокотилась на плечо Лартена для равновесия. Они говорили о старых временах, о Париже, который они помнили, о Гавнере и об Алисии. Лартен рассказывал ей о своей жизни до ее рождения. О первом самолете, в котором он летал, о любви Алисии к искусству и о том портрете, для которого они позировали.
- Я его видела. - Сказала Сильва. - Он был в книге, которую хранила мама. Тебе повезло, что книга плохо продавалась, иначе все знали бы, как ты выглядишь.
Сильва рассказала Лартену о своей жизни после того, как они покинули Европу. О ее муже и детях, и о работе, которая у нее была в ООН. Он и так все это слышал от Гавнера, но притворился, что для него это новости. Ему нравилось слышать ее голос.
