– Голову! Голову держи! Руки подними! – не выдержав, закричал он.
В зале поднялся неимоверный шум. Кричали все одновременно.
– Ударь его! Давай-давай, работай кулаками! – бесновались зрители. – Ответь ему хоть разок!
– Руки подними! Не стой на месте! – орал со скамейки его инструктор. – В сторону уходи! Он тебя сейчас убьет!
Но парень уже ничего не слышал, он топтался на месте, совершенно растерявшись, а сэмпай, оценив обстановку и желая поставить эффектную точку, нанес с разворота быстрый удар ногой в голову соперника. Такой удар в голливудских боевиках часто демонстрируют мастера боевых искусств, называется он ушира-маваси-гэри или попросту «вертушка». Такой удар, нанесенный мастером, вполне мог бы отправить в глубокий нокаут здоровенного мужчину. Зрители замерли в ожидании развязки, однако в самую что ни на есть последнюю долю секунды ученик рефлекторно пригнулся, и пятка Олега только скользнула по его коротко остриженной белобрысой голове.
Однако и этого вполне хватило, чтобы он потерял всякую ориентацию в пространстве. И тогда сэмпай нанес ему несколько страшных ударов костяшками кулаков прямо в грудь. Зрители молчали, и звуки ударов эхом разнеслись по залу. Глебу показалось, что грудина парня затрещала как треснувшая доска, он захрипел и начал не то чтобы падать, а как-то очень медленно, словно по невидимой стенке, сползать на пол.
– А-А-А!!! Ты что ж, гадина черный пояс, делаешь!!!
Эйтор закричал, словно безумный, сорвался с места и выскочил на татами как разъяренный шипящий кот. Глеб не успел даже протянуть руку, чтоб его задержать, да и все равно не стал бы этого делать. Худощавый, но жилистый и физически вовсе не слабый, он, оставляя цепочку пыльных следов от подошв своих зашитых белыми нитками кроссовок, подбежал к Олегу, который стоял в выжидательной позе над поверженным соперником, и с силой толкнул его обеими руками в грудь. Тот отлетел в сторону, но удержал равновесие и, мгновенно оценив ситуацию, с воинственным кличем бросился на Эйтора. К этому моменту Глеб, нарушив все правила и каноны школы, тоже выбежал в самый центр татами и был уже совсем рядом со своим другом, но чуть позади. Он с отчаянием увидел, что не успевает к месту столкновения. Боец находился почти на два шага ближе к художнику, который, как знал Глеб, совсем не умел драться.
Глеб инстинктивно сжал челюсти и напрягся всем телом, заранее ощущая надвигающийся на его друга яростный вихрь мощных ударов, который должен был снести его с ног, растоптать, уничтожить, превратить в кровавое месиво… Однако произошло нечто необъяснимое: в метре от Эйтора сэмпай вдруг остановился, словно налетев на невидимую преграду. Никто не понял, что произошло, все с немым удивлением наблюдали необъяснимую сцену, в которой художник стоял, сверкая глазами и сжав кулаки, а боец рядом с ним как ни старался, не мог преодолеть отделявшую его от противника последнюю пару шагов. Он перебирал ногами, нелепо загребал руками вдруг ставший вязким воздух, словно пытаясь «подплыть» к Эйтору. Но все его попытки были безуспешны, и он так и не смог приблизиться ни на сантиметр. Глебу показалось, что вокруг его друга возникло нечто вроде легкого, почти невидимого тумана, в котором завяз боец.
