Пробуждение напоминало пытку. В мозг впивались тысячи иголок, голова гудела, словно в ней решили построить небольшой завод. Во рту жуткий привкус. Попыталась подняться и тут же рухнула обратно. Нет, это выше моих сил. Даже глаза открыть оказалось неимоверно тяжело. Когда мне это все же удалось, первое время не могла понять, где нахожусь. Полумрак из-за плотных орехового цвета штор. Большой шкаф, тумбочка с зеркалом. Я — на двуспальной кровати, мягкой и удобной. Совсем не похоже на мою комнату в коммуналке, с не менявшимися уже лет десять обоями, потерявшими всякий цвет, скудной мебелью, часть из которой можно смело выбросить на свалку. И, разумеется, с неизменными домашними животными в лице тараканов. Борьба с ними шла с переменным успехом.
Думать о тараканах здесь не хотелось. Как же все-таки я очутилась в этой комнате? Мысли в голове двигались вяло и мучительно медленно. С большим трудом нащупала верный след. Парк. Мужчина. Гостиничный номер. Мартини. Поцелуй. Сон. Запоздалое чувство благоразумия забило тревогу. Я неизвестно где и неизвестно с кем. Вдруг этот приличный с виду мужчина окажется маньяком-убийцей. Хотя… Я почесала макушку. Если бы он и хотел что-то сделать, то вряд ли дожидался бы утра. Судя по ощущениям, кроме похмелья, никаких телесных повреждений не наблюдается.
Напивалась я так всего пару раз в жизни. При этом давала себе зарок никогда больше спиртного и не нюхать. Во-первых, чувствуешь себя на редкость противно. Во-вторых, моей мизерной зарплаты продавца не хватило бы на то, чтобы устраивать регулярные попойки. Второй вариант более значимый, так как поводов напиться хватало с лихвой.
Однако за всю жизнь мне не приходилось просыпаться в таком состоянии в гостиничном номере незнакомца. Как его зовут хоть? Я даже это не попыталась узнать. Впрочем, какое это имеет значение? Сейчас я соберу все свое мужество, поднимусь и тихонько смоюсь отсюда. И так человек приютил меня, не выкинул в глухую ночь, проявил участие и такт. Наверное, ему не менее неловко, чем мне. Он только и думает, как бы поделикатнее спровадить меня. Вероятно, он не сильно расстроится, если я уйду по-английски, не прощаясь.
Однако осуществить это оказалось значительно труднее, чем предполагалось. Стоило встать с кровати, комната под ногами закружилась. С грохотом свалилась на пол ни в чем не повинная лампа под зеленым абажуром. Я замерла, превратившись в соляной столп и устремив глаза на дверь.
