А потом мы танцевали. Оказалось, это не так трудно, как казалось в начале. Главное — довериться партнеру. Мы словно остались одни во всем мире. Я положила голову на плечо Дмитрию и позволила музыке нести меня, словно ласковой морской волне.
Как же хотелось, чтобы он поцеловал меня. Нестерпимо. Безумно. Он словно почувствовал. Приподнял за подбородок, заглянул в глаза, томительно медленно прильнул к губам. Ноги подкосились. Наверное, упала бы, если бы он не поддержал меня. Его губы мягко и осторожно исследовали мои, язык скользнул внутрь, соприкоснулся с моим. Никто так не целовал меня прежде. Его напор стал сильнее и настойчивее. Он жадно целовал меня, заставляя бессильно трепыхаться в порыве неизведанных эмоций.
Не знаю, как мы оказались в другом месте. Помню только, как он поднял меня на руки и понес куда-то. А я закрыла глаза и полностью доверилась ему. Исчезла музыка и посторонние звуки. Остались только он и я. И биение наших сердец, становившееся все настойчивее. Напоминающее африканские тамтамы. Его губы скользили по моей коже, рассыпаясь вереницей мурашек. Руки стягивали с меня платье, а я даже не чувствовала стыда или неловкости. Позволяла делать со мной все, что ему вздумается. Даже если бы он сейчас достал хлыст и наручники, наверное, я бы и это разрешила. А ведь я считала себя фригидной, не способной чувствовать сексуальное удовольствие.
В голове пронесся образ Дмитрия в одном лишь полотенце на бедрах. Я застонала от возбуждения, желая касаться его, целовать это великолепное тело. Мои руки потянулись к вороту его рубашки, расстегивая ее. Он резким движением рванул пуговицы и позволил мне стянуть с него рубашку. Я с наслаждением блуждала по его груди, он прерывисто дышал. Лаская друг друга, мы сняли с себя всю одежду. На мгновение я напряглась, боясь, что покажусь ему непривлекательной. Он жарко выдохнул мне в ухо:
— Ты прекрасна…
И я успокоилась, разрешила своему телу вытворять такое, чего не позволяла в самых бурных фантазиях. Когда все кончилось, я прижалась к нему и с затаенной тревогой посмотрела в его лицо. Вдруг он сейчас оттолкнет и уйдет, добившись, чего хотел. Дмитрий чмокнул меня в кончик носа и улыбнулся:
— Не думал, что в тебе сидит дьяволенок. Ты казалась такой скромницей.
— Эт-то плохо? — неуверенно улыбнулась я.
— В некотором смысле.
— В каком? — я перестала улыбаться.
— В том, что теперь я тебя так просто не отпущу, даже если ты этого захочешь. Только с тобой я понял, какую женщину искал все это время.
