— Вот как? Что за предложение?
— Стать моей натурщицей.
— Что? — я всплеснула руками, выронила сумку и кинулась собирать ее содержимое, рассыпавшееся по полу.
Тут же рядом оказался Дмитрий, помогая собрать кучу нужных и ненужных предметов. О существовании некоторых из них я уже успела забыть. Наши руки соприкоснулись, он осторожно удержал мою ладонь.
— Я не прошу чего-то непристойного. Меня интересуют только твои руки.
— Вот как? — меня это уязвило.
Выходит, я сама его совершенно не привлекаю, как женщина. Хотя, чему я удивляюсь? Он произнес:
— Знаешь, не знаю, как здесь, в России, у нас есть целое направление моделей, которые демонстрируют только руки. Они незаменимы для демонстрации ювелирных изделий: колец, браслетов. Помня о твоем неравнодушии к моделям, могу сказать, что ты тоже могла бы заниматься подобным ремеслом. У тебя удивительные руки. Совершенство форм и линий. Наверное, многие сочли бы меня чудаком, но свою бывшую жену я полюбил не за красоту или человеческие качества. Я думал, что нашел то, что искал. Правда, уже тогда оставалось ощущение внутренней неудовлетворенности, словно я обманываю самого себя.
— Ты странный, — выдавила я.
— Почему? Некоторые способны полюбить за большую грудь или длинные ноги. И это не находят странным или предосудительным.
В его словах существовала определенная логика, но она не утешала. Почему-то хотелось, чтобы он полюбил меня не за что-то связанное с физической стороной, пусть это даже руки, а за мою внутреннюю сущность. Все-таки я идеалистка. Хотя, кто говорит о любви?
— Я напугал тебя? — осторожно спросил Дмитрий.
— Нет… Не в этом дело… — я запуталась, не в силах сформулировать, что же меня тревожит. — В общем, насчет твоего предложения. Я пока не знаю. Мне нужно узнать тебя поближе. Думаю, я смогла бы стать твоей натурщицей.
— Я рад.
Он помог мне подняться и подвел к дивану.
— Выпьешь что-нибудь?
— Нет! — я замотала головой. — Вчера я и так позволила себе лишнего.
— Может, хочешь поесть? Заказать тебе ужин?
— А ты будешь? Или ты и не ужинаешь?
— Почему же? — усмехнулся он. — А вообще, хочешь, мы отправимся в ресторан?
Я с сомнением посмотрела на рваные колготки и торопливо засунула ноги под диван.
— Не люблю ресторанов, — беззастенчиво солгала я, ни разу не переступавшая порог заведения, удостоившегося чести так именоваться.
Дмитрий деликатно промолчал.
После ужина я удобно устроилась на диване, слушая музыку Вагнера, и позируя моему прекрасному художнику. Исподволь любовалась его безукоризненной фигурой и чувствовала, что все больше погружаюсь в бездну. Нужно было бежать, пока оставалась такая возможность. Теперь я точно знала, что втрескалась по уши. В довершении всего, он смотрел на меня так, словно я самая обворожительная женщина в мире, и казалось, не замечал ни поношенной одежды, ни рваных колготок. Это заставляло парить, как птица, и надеяться, что все-таки и мне улыбнулась удача. Хоть раз в жизни.
