забарабанил трагик Карагодин.
- Лавровский! Лёша! Выручи старого друга -
дай на пиво!
- Сейчас встану и дам, - лениво пообещал
Алексей. - В морду.
По опыту зная, что это не пустая угроза, актёр
оставил его в покое. Но тут же, стал ломиться в 44-й
номер, где до недавнего времени проживал его
приятель комик Вася Васильев.
- Васенька открой… Открывай, стервец. а то
дверь сейчас высажу!
- Что вам угодно? - отвечал дрожащий
девичий голос. - Подите прочь!
- Вы сударь ошиблись дверью, - вторил ему
второй, не менее испуганный.
97
- О, да у тебя шлюхи! - обрадовался актёр. -
Эт хорошо… А меня, что не позвал? Забыл уговор?
Всё пополам - и деньги и бабы.
Дверная задвижка не выдержала напора
трагика. Девицы завизжали.
- Какие цыпочки! А Ваську куда подевали?
Понял - он у тебя под одеялом спрятался… Сейчас я
его вытащу.
Все соседи притворялись спящими. Им не
хотелось связываться с Карагодиным, известным
своей силой. А Спирьки, как всегда, на месте не
было. Алексей вскочил, натянул брюки…
Получив пару увесистых оплеух, актёр сразу
протрезвел:
- Ну, что эт такое, Лёша? Сразу по мордасам.
Развернув трагика к себе спиной, Лавровский
дал ему пинка под зад:
- Пошёл вон, скотина!
… Обоих барышень звали Зинаидами - про
себя Алексей сразу окрестил их «килькой» и
«яблочком». Они кинулись благодарить своего
спасителя, но быстро спохватились, что ночные
рубашки далеко не самый подходящий наряд для
любезных бесед с кавалером. Да и Лавровский,
голый по пояс, чувствовал себя не уютно. Поэтому,
приняв приглашение, как-нибудь заглянуть на чай,
поспешил ретироваться. Уходя, расслышал, как
Зина-килька прошептала подруге:
- Какой у него торс! Геракл…
98
Алексей вернулся к себе. Спать, твёрдо решил
он, только покурю сперва. Но ни того ни другого
сделать не удалось.
- Спирька, что у тебя здесь творится? -
донёсся из коридора густой рокочущий бас. - Чуть
до смертоубийства, говорят, не дошло.
Всё понятно, подумал Лавровский, кто-то
пожаловался Карасёву.
… Аристарха Матвеевича Карасёва, с
незапамятных времён снимавшего в «Чернышах»
отдельную квартиру, как огня боялись хозяйки
меблированных комнат Калинина и Чернышёва, и
все жильцы. Должность у него была незначительная
- внештатный околоточный надзиратель резерва
Московской городской полиции. Но вот уже более
