. В конце декабря лишения стали раскрывать людям глаза. Надо ли капитулировать при владении оружием?
Мэры не беспокоились. Жюль Фавр еженедельно принимал их на короткое время, во время этих приемов они шушукались за столом об осаде (27). Только один из мэров выполнял свой долг — Делеклюз. Он приобрел большой авторитет, благодаря своим статьям в Réveil, столь же беспристрастным, сколь острым. 30‑го декабря он бросил вызов Жюль Фавру, сказав коллегам: — Вы ответственны за существующее положение — и потребовал, чтобы муниципальный совет занялся обороной. Его коллеги возражали, особенно, Дюбай и Вашеро. Делеклюз вернулся к своим обвинениям 4‑го января, выдвинув радикальное предложение — отправить в отставку Трошю и Клеман—Тома, мобилизовать Национальную гвардию, учредить Совет обороны, возобновить деятельность Военного комитета. На это обратили внимания не больше, чем прежде.
Комитет двадцати округов поддержал Делеклюза выпуском 6‑го января красного плаката: — «Выполнило ли свою миссию правительство, которое обязалось обеспечить национальную оборону? Нет. Медлительность, нерешительность, инертность тех, кто нами правят, привели нас на край пропасти. Они не знают, ни того, как управлять, ни того, как воевать. Мы гибнем от холода и, почти, от голода. Совершаются бесцельные вылазки, кровопролитные бои без результата и беспрерывные ошибки. Правительство продемонстрировало степень своего умения, оно убивает нас. Сохранение этого режима означает капитуляцию. Политика, стратегия, управление Империей, продолжающиеся деятелями 4‑го сентября, осуждаются. Дайте свободу действий народу! Дайте свободу действий Коммуне!» (28). Это заявление выглядело откровенным и правдивым. Сколько бы свобода действий Комитета ни была ограничена, его призыв был справедливым и целенаправленным. До конца осады комитет оставался неустанным, проницательным наставником Парижа.
Большинство горожан, увлеченных известными именами, не обращало внимания на эти плакаты. Некоторые из тех, которые поставили на нем свои подписи, были арестованы. Однако Трошю обвинения задели. В тот же вечер он расклеил на стенах оповещение: «Губернатор Парижа никогда не капитулирует». И Париж через четыре месяца после 4‑го сентября снова рукоплескал. Интересовались даже тем, подадут ли в отставку в связи с заявлением Трошю Делеклюз и его помощники (29).
Тем не менее, без пристального взгляда еще невозможно было разглядеть пропасть, в которую нас усиленно загоняло правительство. Пруссаки подвергали наши дома бомбардировкам из фортов Исси и Ванв. 30‑го декабря Трошю, объявив, что дальнейшее сопротивление невозможно, призвал своих генералов высказать свое мнение и предложил в заключение сменить его. 2‑го, 3‑го и 4‑го января защитники Парижа обсуждали вопрос о выборах Ассамблеи, которой следовало рассмотреть обстоятельства катастрофы
