Вера в это благоприятное развитие событий ободрила мэров. Они заседали вместе со своими помощниками в ратуше, и эта ассамблея из 64 участников могла бы четко осознать, чем была такая оборона, если бы обладала хотя бы минимумом смелости. Но она состояла из тех либералов и республиканцев, которые представляли левых в законченном выражении. Время от времени они вступали в контакт с правительством, робко его расспрашивали и получали в ответ лишь туманные заверения, в которые сами не верили (12), но пытались заставить поверить в них Париж.
Но замыслы деятелей ратуши были разоблачены на Кордери, в клубах, в газете Бланки, в Reveil Делеклюза и в Combat Феликса Пиа. Каков смысл этих ограниченных вылазок, не приносивших успехов? Почему плохо вооружена и организована Национальная гвардия, которую отстраняли от любых военных действий? Почему прекращена отливка пушек? Шесть недель праздных разговоров и бездействия не оставляли никаких сомнений в неспособности или безволии правительства. Эти мысли не дают никому покоя. Пусть предоставят свободу действий тем, которые верят в возможность защитить столицу, пусть Париж черпает силы в самом себе, пусть возродят Коммуну 1792 года для спасения города и Франции. С каждым днем этот дух решимости проникает все глубже в зрелые умы. 27‑го октября Combat, который пользовался высоким слогом, производившим более сильное впечатление, чем эмоциональная диалектика Бланки, поднял страшную бурю. «Базен собирается сдать Мец, чтобы вести переговоры от имени Наполеона Ш. Его адъютант в Версале». Ратуша немедленно опровергла эту новость. Она назвала ее «столь же бесчестной, сколько фальшивой, потому что славный воин Базен не прекращает беспокоить осаждающую армию блестящими вылазками». Правительство пригрозило журналисту газеты «карой общественного мнения». Вслед за этой угрозой возмутились прекраснодушные парижане. Они стали жечь газеты этого выпуска, и разодрали бы журналиста в клочья, если бы он не скрылся. На следующий день Combat сообщил, что располагает заявлением Рошфора по поводу сведений, которые ему передал Флуранс. Последовали новые события. 20‑го октября внезапной атакой мы овладели Бурге, деревушкой на северо–восток от Парижа, а 29‑го октября генштаб преподнес этот успех как триумф. Весь этот день наши солдаты оставались без пищи, без подкреплений и под огнем пруссаков. Те, подтянув 30‑го октября войска численностью в 15 000 человек, вновь отбили деревню, защищавшуюся 1 600 французов. 31‑го октября пробудившиеся парижане получили вести сразу о трех несчастьях: потере Бурге, капитуляции Меца вместе со всей армией «славного Базена» и прибытии месье Тьера для переговоров о прекращении огня.
