в) Участок расформировали, работяг перекинули на соседний. ГРОЗов — в добычные смены, нас со слесарем — в ремонтную.
Сегодня прощались с лавой, подшучивали друг над другом:
— Вовка, ты маслостанцию поцеловал?
— А кусок лавы на память взял?
— Я их уже столько взял, что спина болит.
Собрал и я свое барахлишко: клевак, куски кабеля, «Поднятую целину» — больше с этой лавой меня ничего не связывало. Если учесть, что все изменения — к худшему, то ничего хорошего впереди не ждет. Шахта приближается к низшей точке своего падения. Надо принимать решение.
19 апреля
Чужой участок. В нарядной чужие люди, чужие стены, чужие нравы. И растерянный Вовка–слесарь. Увидел меня, обрадовался. Напрасно — работать я не собирался, хотел поболеть.
У кабинета терапевта собралось полшахты. Кашляют, чихают, швыркают носами. Или косят, как я — не хотят работать и не решаются рассчитываться.
Тетя–терапевт выписала мне больничный. Догадывалась, наверное, что пытаюсь ее обмануть, но раз жалобы есть — надо лечить. Она же врач, клятва Гиппократа и все такое.
29 апреля
Все подписал, все заверил, за все отчитался. Отдел кадров, табельная, ламповая, нарядная, медпункт. Мимоходом поскандалил с народом на выписке угля. Они, видите ли, с утра стоят, а такие как я, расчетники, прут без очереди. Расчетников действительно было много, я узнавал их по суетливым движениям и по листку обходного в руках. Получил запись в трудовой, сдал робу в стирку, собрал свои пожитки, последний раз помылся в бане и стал свободным. Жалко было оставлять шахту. Дел не сделанных, знакомств не завязанных, дружб не предложенных оставалось множество, только деньги очень нужны. Исключительно ради них бросил я угольную промышленность и нанялся батраком к буржуину. Если б не деньги, ни за что не ушел бы. Сидел бы в шахте, профессионально совершенствовался, коснел, матерел, приобретал опыт и подземный стаж. Променял я гордость и мужественность опасной профессии на хруст и шорох купюр. Ну и хрен с ней, с гордостью, своё право на небольшую долю понтов я заработал. Не важно, что я был всего лишь ГРП, стоял на низшей ступени подземной эволюции. Я был шахтером. И это здорово.
© Дмитрий Кравцев
