Парадокс ситуации в том, что с ослаблением ранних форм публично-правовых норм с их детализацией хозяйственного поведения усиливалось условное служилое землевладение, основанное на переадресации актом монарха государственных налогов духовному или светскому феодалу без изменения, как правило, статуса крестьян. Иными словами, в конце X в. один вид публично-правовых отношений сменился другим. Публично-правовой контроль за дарениями земель и хозяйствованием на них феодалов, при отсутствии такового контроля за деятельностью крестьян, резко ослаб. (Тем более, что на Восточной Яве не сложились крупные внеобщинные и надобщинные хозяйственные комплексы: хозяйства храмов и крупных феодальных владельцев.) Преобладающим стал интерес государства к обязательствам и доходам с крестьян; при этом признавалась необходимость детальных государственных гарантий таких доходов и их определение государственным актом.
После двух веков первой эпохи, когда сосуществовали налоговая эксплуатация общин и крупное частное землевладение, общество перешло во второй и третьей эпохах к государственно-феодальной эксплуатации общин как единственной или основной форме, на базе которой формировалось новое условное феодальное землевладение.
В конце X—XV в. получателями земель и привилегий от монарха становились многочисленные светские лица. Их основные категории—деревенские чиновники и представители местных властей (самгат и др.), причем последние — все реже.
Доля монархов в экономических операциях росла. Ко времени позднего Маджапахита (XV в.) она существенно потеснила долю крупных землевладельцев и глав местных властей. Сложилось в чистом виде право «верховной собственности на землю», так как на востоке Явы не было слоя рака, а общинная верхушка не стала серьезным конкурентом экономической власти монархов. Во вторую и третью эпохи еще не сложились крупные владельцы на местах. В этих условиях общинную верхушку как основного экономического контрагента центральной власти постепенно сменяли зависимые от монархов мелкие и средние служилые светские и духовные владельцы, в значительной части — условные (панджи, отдельные священнослужители и др.)Когда в конце XV в. империя слабеет и право верховной собственности распространяется на все меньшую территорию, оно все еще остается прочным. Новое же усиление крупных светских владельцев в XV в. выражалось уже не в получении прав от монарха, а в отрывании от государства одного куска за другим.
