Не так давно, присутствуя на довольно чопорном ленче, я с завистью следил за тем, как мужчины вокруг меня закуривали трубки. Хотя сам я курю очень мало, мне нравится после обеда выкуривать трубку. Мысленно я представлял все операции по набиванию, раскуриванию и курению трубки.
В моей конторе секретарша спросила у одного моего товарища по работе, Рона Тизе, не вернулся ли я с собрания, ибо она ощущает запах моего табака. Рон признал, что из моего кабинета доносился сильный запах моего любимого сорта и распространялся по конторе. Примерна в это время, как мы потом установили, я стал с беспокойством думать о той работе, которая ждала меня в конторе. Мысленно я вставил лист бумаги в мой старенький "Ундервуд" выпуска 1923 года и принялся составлять важное письмо, которое было необходимо отправить в тот же день.
И Рон, и секретарша были убеждены, что в этот момент они слышали, как я передвигал кресло у пишущей машинки, вставлял лист бумаги в каретку, и примерялся стучать по клавишам. Несмотря на то, что они были убеждены, что я действительно сижу в своем кабинете и прилежно работаю, они в то же время знали, что я еще не возвращался с ленча.
Невольно они забеспокоились и даже испугались того, что курило мою трубку и стучало на машинке. Они позвали еще одного моего сотрудника, Гленна Маквайна и вместе с ним прошли через холл в мой кабинет посмотреть, что там происходит.
В кабинете они не увидели никакого листа бумаги в машинке, никто на ней не работал, но они утверждают, что в воздухе висел табачный дым.
Когда я вернулся, то заметил, что секретарь и мой товарищ глядели на меня с неподдельным подозрением, которое причиняло мне беспокойство до тех пор, пока они не рассказали мне эту историю.
Я деформировал нашу гибкую реальность усилием воли без специальных особых попыток, то есть сознательно в уме выполнял определенные задачи, но без цели распространять свое влияние куда-либо. Осознав все это, я решил попытаться получить реальное представление об обстановке как на службе, так и дома у Девида и Ален Грехем, когда был на Гавайях в марте 1973 года. Однако я не объявил о своих намерениях сделать это, ибо не хотел заронить у кого-либо подозрение.
Получилось так, что я сделал несколько замечательных открытий в нашей обычной концепции Времени и Пространства. Девид и Ален встретили меня и мою жену Мерилин в аэропорту Миннеаполиса и, не сев еще в автомобиль, сообщили следующее:
