Хотя данный колдовской обряд и не представляет собой собственно «мистерию головы», он все же имеет много общего с упоминавшимися выше магическими церемониями. Благодаря длительному погружению в воду тело жертвы доводится до истощения, превращается. Жертва убивается. Важные части головы выступают главными ингредиентами «укрепляющего» снадобья, предназначенного для вождя и его ближайшего окружения. Тело жертвы перерабатывается в некий символический «хлеб», который, в свою очередь, мыслится как «укрепляющее снадобье» для посевов племени. Весь обряд в целом есть процесс превращения, ведущий к своего рода новому рождению после девятимесячного инкубационного периода, проведенного в воде. Лауренс ван дер Пост полагает, что цель «отбеливания» (сродни алхимическое альбедо, отбеливание) — усвоение мана белого человека, обладающего политической властью. Я согласен с этой точкой зрения, но хотел бы еще заметить, что во многих местах раскраска белой глиной означает превращение в духов (предков) — подобным образом неофиты в стране нанди (Кения) «делаются незримыми», расхаживая в переносных конических хижинах из травы — демонстрируя тем самым свою незримость.
Почитание черепа широко распространено среди примитивных народов. В Меланезии и Полинезии почитаются главным образом черепа предков: они позволяют вступать в общение с духами или же служат в качестве оберега, защитного палладия, как, например, голова Осириса в Египте. Черепа играют заметную роль и в качестве священных реликвий. Мы далеко уклонились бы от нашего предмета, если бы стали подробно разбирать здесь первобытный культ черепа, поэтому я отсылаю читателя к существующей на этот счет литературе126. Хотел бы только заметить, что отрезанные уши, нос и уста представляют (pars pro toto) всю голову: на этот счет известно множество примеров. Равным образом есть множество примеров того, как голова или ее части (мозг!) используются в качестве магической пищи или средства для удобрения полей.
Для алхимической традиции особое значение имеет тот факт, что представление о пророчествующей голове было распространено и в Греции. Так, Элиан рассказывает, что Клеомен Спартанский хранил голову своего друга Архонида в горшке с медом и советовался с ней как с оракулом. То же самое рассказываюсь о голове Орфея. Онианс очень верно подмечает, что в эпоху, когда сознание отождествлялось с thymos и phrenes, помещаясь в груди или в сердце,— современному «бессознательному» соответствовала помещавшаяся в голове psyche. Вот почему оказываются столь меткими слова Пиндара, назвавшего душу «aionos eidolon» (образом зона): ведь коллективное бессознательное не только сообщает «оракулы», но и с незапамятных нремен олицетворяет собой микрокосм, отражение макрокосма.
