и a n o h t o n y Ипполита,
> 90 лучше всего переводимым как "бессознательное". Все эти слова -Amorfia,agnwsia и anohton указывают на первоначальное состояние, на потенциальность содержимого бессознательного, удачно сформулированную Василидом как o u k o n s p e r m a t o u e k o s m o u p o l u m o r f o n o e m o u e k a i p o l u o u s i o n (не существующее, имеющее множество форм и создающее все возможности семя мира)
>91 .
Такая картина третьего сыновства кое в чем аналогична средневековому filius philosophorum ( Дословно, "сын философов" (лат.), в алхимии -"гермафродит, Меркурий". - Прим. пер.) и filius macrocosmi ( Сын макрокосма (лат.) - Прим. пер.), также символизирующим дремлющую в материи мировую душу.> 92 Даже у Василида тело приобретает особую, неожиданную значимость, поскольку в нем и в его материальности заключена треть явленной Божественности. Это означает не что иное, как то, что материи самой по себе приписывается существенная доля нуминозности; я усматриваю здесь предвосхищение "мистического" значения, впоследствии приобретенного материей в алхимии и - далее - в естественных науках. С психологической точки зрения особенно важно, что Иисус соответствует третьему сыновству и является прототипом "пробуждающего", ибо противоположности разделились в нем благодаря Страстям и стали осознанными, тогда как в собственно третьем сыновстве они оставались бессознательными до тех пор, пока последнее было бесформенным и недифференцированным. Можно сказать и так: в бессознательном человечества имеется скрытое зерно, соответствующее прототипу Иисуса. Как человек Иисус пришел к сознанию лишь благодаря свету, исходившему от высшего Христа и разделившего разные природы в нем, так и семя в бессознательном человечества пробуждается от света, излучаемого Иисусом, и побуждается к сходному разделению противоположностей. Такая точка зрения полностью согласуется с психологическим фактом появления архетипического образа самости в сновидениях даже тогда, когда какие-либо соответствующие представления отсутствуют в сознании человека, видящего эти сны.> 93
Мне не хотелось бы заканчивать главу без нескольких заключительных замечаний, сделать которые меня вынуждает важность обсуждаемого материала. Очевидно, точка зрения психологии, чьим предметом выступает феноменология психе, постигается с трудом и зачастую понимается неверно. Поэтому, если я, рискуя повторениями, возвращаюсь к изложению азов, я делаю это лишь для того, чтобы упредить ложное впечатление от всего сказанного выше и избавить читателя от чрезмерных трудностей.
