- Пока что, товарищ майор, фашисты оставляют вас с носом, - хмуро промолвил Чернядьев. - Поймали эту группу Финке и успокоились. Болтунов развелось полно. Найдите, кто проболтался по телефону об операции Сухова. Наказать строжайшим образом... Как Платонов?
- Выбросился. Утром ждем его позывных.
- При первой же возможности сообщите ему, что гитлеровцы знают о готовящемся нападении на Борок. Пусть к хутору не приближаются и ждут наших указаний. Операцию лейтенанта Сухова пока отложить.
- Слушаюсь.
- А насчет диверсии не успокаивайте себя. Как видите, лейтенант Финке правду сказал не до конца... Герлиц, по-видимому, - "майор", которого вспугнул Сухов, остался без рации, вот и не может связаться с этим Маргером. Но кто он - Маргер? Может, группа из Борка уже начала действовать?
- Трудно сказать, - ответил майор Андреев. - Но работают оперативно. Герлиц явился в санбат уже не "майором", а "подполковником".
- Ладно, не задерживайтесь, - поторопил его генерал. - Пока есть время, обзвоните тылы и переправы. Пусть не зевают.
Но звонить уже не было необходимости.
Дмитрий Кедров - тот самый солдат, которого следопыты вырвали из рук фашистских разведчиков, - прохаживался вдоль штабелей ящиков, прикрытых густыми еловыми ветками. Рука его твердо лежала на новеньком автомате. До предела напряжен слух, обострено зрение.
Непривычна для Кедрова служба в тылу после четырехмесячного пребывания в траншеях переднего края. Чудится ему, что тишина таит в себе необъяснимую опасность.
Четыре дня взвод, где служит Дмитрий Кедров, находится в дивизионных тылах. Его вместе с несколькими другими взводами сняли с переднего края для прочески леса. А сейчас поставили охранять артиллерийский склад.
Ночь выдалась темная, прохладная. Хотя скоро должно рассветать, Дмитрию кажется, что сосны, столпившиеся вокруг в темноте, придвинулись ближе, а прогалины меж ними, сквозь которые днем можно было видеть далеко вперед, куда-то исчезли. Совсем иным казался лес ночью. Днем Кедров даже не замечал убаюкивающего шума верхушек сосен, их тонкого посвистывания, а сейчас этот шум мешал прислушиваться к темноте, нагонял дремоту.
Бесшумно, неторопливо прохаживается Кедров от одного угла штабеля к другому, за углами тоже стоят часовые - солдат Новоселов и ефрейтор Мухин. Пятнадцать шагов вперед, пятнадцать назад. Потом останавливается, напрягает слух, зорко всматривается в лесную чащу. Взгляд настороженно прощупывает каждый ствол дерева, темную массу кустов орешника, которые солдаты пожалели срубить, расчищая сектор обзора.
