— Аврора, — представилась красотка. Добавила: — Это моё настоящее имя.
— Да мы видим, что настоящее, — сказал Михаил. Добавил: — Предлагаю тост за вас, Аврора. — И поднял своё вино. Выпили. Григорий внимательно глянул на девушку и спросил:
— Вы не против, если мы будем спать втроём?
— Нет, — ответила красотка, посмотрела в глаза обоим, и улыбнулась.
— А мы против, — добавил Григорий. Более того. Солнце, забудь о сексе, пока мы будем разрабатывать ПРОГРАММУ.
Аврора сникла. Прошептала:
— Я в ваших глазах теперь шлюха. — Слёзы выступили у неё на глазах и она чуть не заплакала. Григорий успокоил её:
— Не расстраивайся, все женщины шлюхи. А если они не шлюхи, то они не женщины.
Михаил согласно кивнул головой и добавил:
— Рождённая рождать не может быть не шлюхой в силу инстинктов. Как рождённые убивать не могут не быть насильниками в каком–то смысле. Мы мужчины, ты – женщина, и этим всё сказано.
— Вы шутите и смеётесь надо мной, — сквозь слёзы прошептала Аврора.
— А ты хотела, чтобы мы сразу поволокли тебя в постель? — спросил Григорий.
— Да, — неожиданно для себя призналась Аврора. И добавила:
— Но я всё равно не шлюха. Я программист.
— Да я вижу, что ты программист. Иначе у нас с тобой этой беседы не было бы. Мы ждали тебя. И ты пришла. Другие нам не нужны, — ответил Григорий. Спросил:
— Теорию одиночного электрона знаешь?
Аврора молча кивнула головой. Григорий продолжил:
— Нам придётся прикинуться СПАМом и пустить этот электрон в нужную точку, в нужное время. Всё остальное он сделает за нас. Работать будешь ты. Наши с Михаилом лица хранятся во всех базах данных всех спецслужб мира. Ты уловила уровень?
Аврора кивнула. Спросила:
— Сколько?
Григорий ответил:
— Мы планируем двадцать миллиардов на первом этапе. На втором эта цифра должна увеличиться на порядок. Но эти деньги придётся раскидать на, минимум, десять тысяч счетов.
— Сколько я буду иметь, если всё провалится, — уточнила Аврора.
— Не больше жизни, — ответил Михаил. — Или она у тебя столь прекрасна? Подумай хорошо, стоит ли это дерьмо жалости. Ходить по улицам и смотреть на архитектурные памятники ворам всего мира. Жить прислугой и сдохнуть прислугой. А? Тебя это устраивает? Подумай.
— Я уже подумала. Мне двадцать один год, а впереди дорога на кладбище, заросшая членами. Я вас не подведу.
— Мы рады, — ответил Григорий. — Жизнь прекрасна, когда она в опасности. И лишь только тогда. Всё остальное – пустая болтовня. Нам плевать на утерянные полтора миллиарда. Мы возьмём всё.
