На следующий вечер, хмурые, голодные и злые после проблем с котлетами, друзья все равно оказались на старом месте. Стратегия была уже другая: никаких отвлекающих действий. Сели, сколько нужно посмотрели и, так сказать, полетели. Они немного пообщались, как бы на прощание, перед стартом, – и заняли исходные позиции.
Глядели долго и молча.
Старшему стало уже казаться, что он там, и ходит среди лунных гор. Но подводили глаза. Слизистая оболочка предательски норовила морганием перемкнуть входящий поток лунной энергии и прекратить ее накопление.
Часа через полтора, после многократных обрывов в цепи межпланетного интерфейса, старший влез на спинку скамьи и проговорил неуверенно:
– Неужели дед обдурил?
– Тебе виднее – твой же дед!
– Да нет, я так не думаю. Мы сами не смогли продержаться два часа, – он указал на громадный будильник, лежащий рядом. – А наполовину такие дела, наверное, не делаются.
Старший помолчал и попрыгал на скамейке.
– Сколько ты смог выдержать? Десять минут? Ты разницу представляешь? Но он мне, если честно, сразу сказал – рецепт непростой. Хитрый дед. Что же он имел в виду?
– Ладно, Коль, я домой пойду. Привет деду, – мрачно сказал младший и, сорвав ветку можжевельника, исчез в гуще кустов. Старший остался. Снова повисла тишина ночного августа.
Посмотрел на предательскую Луну, на звезды, скромно пылавшие в стороне, сплюнул и вытащил папиросу. Прищурясь, опять глянул в небо: «Копать картошку деду не буду. Хотя… В общем, он был прав». Посмотрел по сторонам. Вгляделся в горящие неподалеку огни двух пятиэтажек. «Интересно, а как киты в воде дышат? – неожиданно возникла мысль. – Наверное, долго набирают воздух, они же здоровенные…». Запищали летучие мыши, промчавшись стайкой самолетов-невидимок.
Колька-старший еще раз глянул на Луну и медленно пошел домой, ведя рукой по густому кустарнику вдоль дорожки.
Свобода навсегда
— Я никогда ничего не записываю, предварительно подумав.
— Да? А я думаю.
— А я нет. Нифига не думаю. И думать не собираюсь.
— И кто же тогда читает то, что ты пишешь?
— Да, знаешь, есть клиенты.
— Да ну?
— Президентские советники и канцелярия парламента.
— Врёшь. Да я к тебе привык. Какой парламент? Григорий, меньше пей на ночь.
— Вру, так вру. Но я не вру. Я советник по Высшей социологии. Слышал про такую?
Собеседник помолчал и спросил:
— Ты правда советник по Высшей социологии?
— Да в общем, правда. А чему ты удивляешься?
— Да я не удивляюсь. Я думаю, что ты уже и меня анализируешь своими критериями.
