И потому ни разу не видел церемонии приготовления рагу - только ел, шаря ложкой в теплом чугунке и устало жмурясь в темноту. И удивляясь: как это четверговая личность донны Лючии, отчего-то ратующая за вегетарианство, умудряется сварганить такое откровенно мясное блюдо? Мелкие кости похрупывали на зубах. Иногда попадались клочки шерсти - по-крысиному рыжеватой.
Четверги всегда были странными днями.
Ира Эрих появлялся из своего флигеля на два часа позже, и Ди, как правило, сталкивался с ним у порога - на выходе. Утреннее солнце расчерчивало разбитый во дворе газон светлыми полосами, а разбитые ступени крыльца - украшало яркими пятнами. Люрексовые полоски на красной клетчатой юбке Иры Эриха блестели, вспыхивая по изломам складок не хуже свечных огарков… Ди давно выкрутил все лампочки в доме, и донне Лючии приходилось покупать в Центральной Церкви свечи.
По четвергам и авианалеты случались на два часа позже. Переняв старинный евраравийский обычай раз в неделю держать церкви открытыми допоздна, ЗАД предоставляли летчикам возможность отдохнуть за шоппингом в кругу семьи… Или что там у них нынче было вместо этого круга? Последние десятилетия Ди не особо следил за гомо-и гетерометаниями Западно-Американских Демократий.
Все смешалось - и в доме, и в жизни. Вот и Ира Эрих, беззастенчиво обтягивающий гетрами выпуклые икры донны Лючии и открывающий всему миру ее подколенные венки и ямочки, уверенно считал свою юбку мужской одеждой. Он и название специальное ей придумал: “кильтык”.
И Ди, прекрасно помнивший, как жгли на кострах женщин, которые посмели облечь свои ноги в брюки, и отправляли на виселицы мужчин, к тридцати годам не зачавших потомство, хмыкал, фыркал и даже посмеивался. Про себя, конечно, - чтобы ненароком не обидеть разговорчивого четвергового Иру.
Эрих разбудил в Ди интерес - пусть слабый, но все же достаточный для того, чтобы снова чувствовать себя живым, а не собственной тенью. Интерес к народу, который называет себя “ира” - то ли старинным девчачьим именем, то ли гневом, то ли ветром. А может, и тем, и другим, и третьим одновременно? Интерес к способности Эриха выпаливать около трех сотен слов в минуту - Ди не поленился подсчитать, - ни на одно не получая от собеседника отклика и чувствуя себя при этом совершенно комфортно.
Ди склонялся к мысли, что загадочные иры не были ни женственны, ни злы, ни ветрены, а просто излишне болтливы. И в их вряд ли когда-нибудь существовавшей Ирландии воздух непрерывно звенел и жужжал, не зная тишины.
