Плавать я люблю. Это едва ли не единственное занятие, которое сразу стало для меня плюсом в новой оболочке. Впрочем, я заметил, что большинство людей так же с удовольствием используют подобный вариант времяпровождения. Вероника, по крайней мере, как заселилась с родителями в отель, так и проводит большую часть времени либо в бассейнах, либо в море. Держится на воде вполне уверенно, если её не "топить" конечно. Хмыкаю, вспоминая, как "удачно" я оказался на её пути к поверхности. А ведь едва не промахнулся, не рассчитав скорости подъема, но всё-таки сымитировать столкновение получилось. Испугалась она ощутимо. Жаль, что в этот момент на ней ещё не было коммуникатора, интересно было бы посмотреть на показатели.
От мыслей о весьма своеобразных реакциях девушки на моё присутствие рядом, возникает непонятное лёгкое возбуждение. Прислушиваюсь к себе, стараясь разобраться. Азарт, вперемешку с холодным расчётом. Интересно… Я уже с нетерпением дожидаюсь вечера, вернее, того момента, когда закончится ужин, даром, что никаких особенных воздействий на сегодня не запланировал.
– Добрый вечер, Вероника, – радушно выдаю, словно ненароком "столкнувшись" с моей подопечной на выходе из ресторана. Синие глаза, встретившись со моими, на мгновение расширяются и тут же опускаются вниз, к рукам, которые нервно сжимают небольшую сумочку. Испугалась, что ли?
– Сергей Геннадьевич, Ольга Петровна, – перевожу взгляд на неизменный эскорт. Необычно. Вроде она не ребёнок, вполне взрослая девушка, должна быть самостоятельной. Почему её так усиленно опекают? Насколько мне известно (а сведений я, то есть Ратнал, конечно, собрал для этого утверждения достаточно), к военным, а значит и авторитарным структурам её родители не относятся. Он – частный предприниматель по ремонту помещений, она – архитектор-дизайнер, интерьеры квартир планирует, в той же фирме. Откуда тогда такой маниакальный контроль?
– Добрый вечер, Борис, – возвращает к реальности низкий голос. – Поздновато вы собрались ужинать.
– О! Неужели вы уже уходите? – немедленно принимаю расстроенный вид. – Я так надеялся побыть с вами. Может… – словно задумываюсь на мгновение. – Может, вы позволите Веронике остаться со мной?
– Оставайтесь, чего уж, – недовольно кривит лицо мужчина. Подобную реакцию я могу понять. Наверняка ему хотелось устроить мне "допрос с пристрастием", а вот теперь настаивать на подобной "задушевной" беседе обо мне, таком загадочном, некрасиво.
