– А ты?
– Я-то? Прогрызлась в инженера-биоэлектроника с самых низов – с подворотни, можно сказать, из гетто. И хочу в этой жизни сорвать не ставку, а… – по кряхтению из люка Ремню показалось, что она что-то затягивает, -…а в-ве-есь банк. – Люк подумал и тихо, как будто для себя, добавил в потолок, – и зачем я тебе все это рассказываю?… Хотя, не всю же жизнь в этом гадюшнике почивать…
Вдруг, на воротнике вновь ожила клипса, и кладовщика бросило в холодный пот от злобного рева:
– Ремень! Паразит! За-араза! Тебя совсем погрузчиком расплющило?
– Нет, босс.
– Тогда, какого лешего, семнадцатый еще не догружен? – Клипса злобно сопела под ухом, а Ремень лихорадочно пытался вспомнить, сколько еще контейнеров осталось сгрузить в челнок. Долго размышлять не дали:
– Сейчас сам приду проверять! Не начнешь работать – уволю! За простой! И техника уволю к чертям за безделье! Обоих без выходного пособия! Усек? Пятнадцать минут до отлета.
– Да босс. – как только клипса умерла в кислом перегаре машинного масла кладовщик крикнул. -Тэра, слышала?
– Слышала, слышала, – спокойно откликнулась девушка, – не ори, у твоего гоблина мозги сварились.
– Чего?
– Масляная магистраль лопнула. Вентиль расшиб защиту мозга. Ну и об пол приложило не слабо. Сто сорок градусов шкварчащего масла, сам понимаешь – органическая часть управления… Ну, просто вареные мозги. Натура-а-альные. Ням-ням… Есть не хочешь?
Ремня передернуло, но он продолжил гнуть своё:
– А делать-то чего?
– Чинить. – голос девушки становился все размеренней и спокойней.
– Куда еще чинить? Бульдог идет! – Ремень начал слегка паниковать, чувствуя, как болезненно уменьшается в размерах череп, а сверху, в сосредоточенно ковыряющемся пыхтении доносилось:
– Терпение, знаешь ли, добродетель.
– Так еще пять минут и…
– Ну поорет. Мозг я заменила.
– Чей?
– Может твой?… – хихикнула девушка. – Хмм… Да, гоблина твоего, дубинушка.
– Ну?
– Что ну, Ремешочек? Настраивать и тестировать до утра буду, а то пробьешь ты своей головушкой бетончик в самый подвальчик, а мне опять чини.
– Да он же нас живьём съест.
На что из чрева резонно заметили:
– И где ж он болезный еще одного техника найдет в этой дыре? Я и то пошла сюда только ради практики. Сам подумай – не Земля же. Чёртово захолустье. И вообще, кто ж знал, что тут такие раритеты. – Имела она ввиду кладовщиков или гоблина для Ремня осталось загадкой. Пара минут прошла в кисло-масляной тишине, прерываемой то трепещущим, то злобным эхо вдали: "повышаю-шаю-шаю, пас-пас-пас" и разноголосьем писка кнопок сервисного компьютера из утробы гиганта – Тэра что-то диагностировала. Ремень прикрыл глаза, погрузился в очередную сжимающую волну боли. Пульсирующий жаром висок в надежде облегчить страдания прижался к стали контейнера, а прохладный ветерок вместо помощи забавлялся со стальным гигантом-погрузчиком. Нет-нет да раскачивал над его царапанной головой лампы, выхватывал из тени еще двух истуканов, переломленную стальную ногу, давно выпотрошенный рем-комплект. В мраке кладовщику мерещились ящики, штабеля, тихие шаги. Ремень глубоко вздохнул и решился:
