Сыновья Старого Волоса старались держаться у самой кромки, чтобы их укрывала густая тень леса. Река по ширине уже могла сравниться с Сеной. Адриан прищурился, увидев, что берега протока словно расходятся в разные стороны.
Пироги вышли на открытую воду, обрамленную зеленой растительностью. Это было малое озеро Баратария.
Накануне они пересекли большое озеро, имевшее почти пять лье в ширину. Флорис со вздохом вытянул занемевшие ноги. Адриан с тревогой озирался вокруг. Как разобраться в этом хитросплетении протоков, ветвившихся в гуще девственных зарослей?
— Хо! Смотри! Хорошо!
Черный Мокасин, указывая вперед веслом, с довольным видом похлопал себя по животу. По реке плыл неподвижный, как бревно, аллигатор. Флорис, встрепенувшись, зарядил ружье. Раздался выстрел. Адриан с трудом удержался, чтобы не выругаться. На водной глади расплылось красное пятно. Индейцы восторженно закричали. Красный Мокасин, сидевший во второй пироге, наклонился и ловким взмахом топора отсек хвост рептилии. Двенадцать сыновей Старого Волоса уже предвкушали, как будут пировать вечером. Жорж-Альбер скорчил гримасу. Будучи поклонником Эпикура, он предпочел бы фаршированного фазана.
— Ты ЮЛАКИМАТАНА! ЮЛАКИМАТАНА[25]! — воскликнул Красный Мокасин, салютуя Флорису веслом.
Одиннадцать братьев, хором повторив лестное для Флориса определение, весело взялись за работу. Флорис и Адриан тщетно пытались угадать, каким путем можно выйти к морю. Сыновья же старого вождя, с детства знакомые с этой местностью, решительно гребли к островку странной пирамидальной формы. Когда пироги обогнули его, перед путниками открылся узкий проход, почти незаметный в тени огромных мангровых зарослей. Это был один из рукавов Миссисипи или Красной реки.
— Зря мы это затеяли, она не смогла бы добраться сюда одна! — пробормотал Флорис, сняв треуголку, которую надел, чтобы укрыться от палящих лучей солнца.
Адриан с некоторым смущением взглянул на брата. Что мог тот понять или ощутить, когда был в коме? Флорис ответил на немой вопрос старшего своим вопросом:
— Надо полагать, ее позабавили наши несчастья?
Адриан печально покачал головой.
— Я… нет, Флорис… ты должен это знать… именно ей ты обязан жизнью!
Фиалковые глаза Адриана не отрывались от лица, любимого брата. Понять бы, о чем он думает, что творится у него на душе! Флорис провел рукой по горлу, тщетно пытаясь найти талисман. В висках у него гудело, лоб покрылся испариной, Он все еще чувствовал прикосновение белокурых прядей Батистины к своему лицу, но горделивая стыдливость мешала ему признаться в этом даже самому себе. Пироги свернули в проток, берега которого заросли баньянами с навечно спутанными корнями. В небо вспорхнули потревоженные стаи диких уток.
