Любовь на берегах Миссисипи | страница 71



— Ого! Кто-то кричит!

Жорж-Альбер привстал на плече хозяина, где разместился столь непринужденно, как если бы они никогда не расставались.

Флорис скривился от боли. Раны его еще не зарубцевались.

— Эй, мой повелитель! Вы что, оглохли? Зовут на по…

Писк обезьянки прервали отчаянные вопли.

— Река… Река выходит из берегов!

На повороте улицы показалась женщина в мокрых и разорванных юбках. Она, задыхаясь, кричала:

— Быстрее, Жасмен… быстрее, пошевеливайся, лодырь!

С этими словами госпожа де Сент-Эрмин стала молотить зонтиком по плечам своего раба. Тот волок тележку, заваленную одеждой, шляпками, посудой, кухонной утварью, занавесками, зеркалами и шкатулками. Три парика свалились в грязь, но старая кумушка этого, к счастью, не заметила.

— Куда вы направились, Жозефа?

Маргарита Фокон дю Мануар тычками гнала перед собой двух негритят, навьюченных узлами.

— Искать убежища за городом…

— Говорят, на протоках еще хуже, все затопило…

— Господи, какое несчастье! Куда же идти?

— И есть там совершенно нечего!

— Маисовые поля «поплыли»…

— Урожай риса погиб!

— Нас ждет голод!

Последняя реплика принадлежала мадемуазель Александрине, которая, прихрамывая, семенила за нагруженной доверху тачкой.

— Позвольте, милые дамы…

Флорис, Адриан и их спутники галантно помогли старым жабам переправиться через топкий от грязи ручей. Они хотели даже проводить их до городских ворот, но тут до них донеслись стоны вперемежку с проклятиями.

— Помогите, я погибаю!

— Откройте же нас, дьявольщина!

— Тону! На помощь, скорее!

Сомневаться не приходилось — вопли раздавались из-под обломков тюрьмы. В подвале кто-то барабанил в дверь. Липкая жижа заливала подземелье.

Флорис с Жоржем-Альбером на плече и Адриан устремились к руинам. Федор, Ли Кан и Цицерон ни на шаг не отставали от своих господ.

— Ох! Помо…

Из-под груды досок раздавалось сипение.

— Держитесь! Сейчас мы вас освободим!

Все пятеро дружно принялись за работу. Флорис бледнел на глазах. Ему было трудно нагибаться из-за ран, но он с какой-то горькой радостью терпел мучительную боль.

«Не надо бы ему так надрываться, да разве он меня послушает!», — размышлял Жорж-Альбер, примостившись на ветках поваленного дерева, откуда внимательно наблюдал за спасательными работами. Громадная балка весом в пятьсот фунтов преграждала проход.

— Расступитесь, барчуки, предоставьте это Федору!

Казаку нравилось показывать свою силу. Поплевав на ладони, он наклонился и одним махом вытащил побуревшую от воды сваю.