— Уже близко! — крикнул господин Вейль.
Постоялый двор «Серебряный лев» стоял на углу улицы Бьенвиль. Ураганным ветром снесло крыши с небольших домов, в садах чернели обломки сломанных деревьев.
Дверь постоялого двора распахнулась. Юноша и его черный спутник поспешно натянули маски с прорезями для глаз.
— Это вы, господин доктор? Все другие хирурги уже ушли… Мы вас ждем с нетерпением…
Добряк Грегуар с поклоном пропустил в дом господина Вейля.
— Спасибо, дружок! Жар не спал?
— Увы, нет, господин доктор… но… но ведь у нас колотая рана… Господи, неужели нам грозит и заразная болезнь?
Старый Грегуар тревожно уставился на «помощников» в масках. Господин Вейль смущенно кашлянул, но тут же сам надел маску.
— Гм… пока нет… однако лучше готовиться ко всему… предосторожность лишней не бывает… гм… ведите нас…
— Сюда, сударь, прошу вас!
Грегуар устремился к лестнице, освещая ступеньки гостям. Было пять часов, но темень стояла такая, будто уже наступила ночь.
— Клянусь святым Василием, эта троица в масках похожа на воронов! Не к добру это! — проворчал Федор, который вышел из кухни с лоханкой горячей воды как раз в тот момент, когда врач с «помощниками» вслед за Грегуаром поднимались на второй этаж.
Верный Ли Кан выглядывал из-за плеча своего украинского друга, с трудом удерживая в руках груду белья.
— Когда закончится время льва, трехголовый сокол одарит спокойствием того, кто заслужил это!
Казак озадаченно взглянул на китайца. Хотя за двадцать лет он привык к этой цветистой манере выражаться, смысл последней реплики до него явно не дошел.
— О, мисси Флорис… Мисси Флорис не умереть!
Славный Цицерон, утирая слезу, также появился на пороге кухни с кувшином в руках. На черных щеках выделялись светлые бороздки, оставленные солеными каплями. Федор дружески хлопнул по плечу негра — от такого удара могли бы рухнуть трое быков.
— Гром и молния! Конечно, барчук не умрет!
Однако голос украинца предательски дрогнул.
— Что скажете, сударь?
Адриан де Вильнев с тревогой смотрел на нового хирурга. Он надеялся на чудо. Господин Вейль продолжал безмолвно осматривать Флориса. Наконец он поднял голову.
— Дела очень плохи, господин граф… В сущности это смертельные раны… Не обладай господин маркиз таким богатырским сложением, его бы уже давно отпели и похоронили.
— Но… вы попытаетесь что-то сделать?
При этом Адриан недоверчиво покосился на «помощников» хирурга, которые явно чего-то выжидали, забившись в темный угол.
