– Достали? – с места в карьер рванул он вопросик и удовлетворенно шмыгнул носом, увидев положительную реакцию, – я и не сомневался. Обменявшись с Ассистентом пластиковыми квадратиками, заметно повеселел, протер очки и, расслабившись, погрузился в питие, посчитав дальнейшие вопросы неуместными. Никто же ничего не спрашивал. Никогда.
***
Взял клятву. Страшную. Если клятва – обязательно страшная, иначе это и вовсе никакая не клятва. Про суровый гнев и презрение товарищей. Про благополучие и здоровье близких родственников. Просто 'зуб даю'.
Когда клятву дают, приходится брать. Хотя нахрена мне здоровье и благополучие его родственников? Тем более его зуб. Не нужен мне его зуб. Я со своими-то справиться не до конца умею.
Чудик этот выглядит весьма непрезентабельно. Бомж – не бомж, просто опойка. Я, как его увидел, сразу понял, что дело нечисто. И место тоже нечисто. Попадешь в такое место, сразу ни за что не выберешься. И не сразу тоже, не выберешься без потерь.
Но мне-то терять, в сущности, и нечего. Я капиталом не обзавелся, за душой ничего не имею, никаких таких сакральных знаний или чудодейственных артефактов не заслужил. Поэтому без обиняков, сразу к делу приступил.
– Говори, нежить болотная, куда мне путь держать! – грозно и без тени сомнения вопрошаю. Он, разумеется, заюлил, дурачком стал прикидываться. Но я с такими Гавриками давно научился дела иметь. Тут главное, слабины не дать. Сразу показать, кто хозяин положения.
– Да нету тут никаких путей дорог. Добрые люди тут не ходят, а лихие давно перевелись.
– А я тебя не про людей и спрашиваю. Сам знаешь, про кого спрашиваю! – Вот тут-то он и понял, что попался. А я понял, что если я отсюда уйду, то уйду совсем не бедным, и совсем не озабоченным. И я взял клятву. Страшную.
***
– А всё-таки она ведьма, на что хочешь, поспорим, – Ваня фигурально рванул тельняшку на груди, хотя никакой тельняшки, конечно и в помине не было, интеллигентные же люди сидели, по дресс-коду прикинутые.
– Ещё неделю попей, и не такое причудится, – не поддержали базар братки, потом, немного погодя, когда уже всё остальное перетерли, к теме вернулись.
– Панночка такая, из Вия, – хихикнул начитанный Бегун, и тут за окном громыхнуло. Как-то нехорошо громыхнуло, не по-доброму, хотя дождь уже и не на шутку разошелся, но вроде грозы в это-то время – редкость, осень всё-таки поздняя, а громыхнуло, как бы в ответ на шутку. И холодок такой прокатился по комнате, могильный такой холодок…
