Вздымающийся ад [Вздымающийся ад. Вам решать, комиссар!] | страница 38

Где же во всем этом мог скрываться характер, который обнаружил Поль Саймон?

А почему ее это вдруг так заинтересовало? Может ли она представить Ната в роли разгневанного мужа, который бросит ей в лицо обвинение в измене и, если верить Полю, примет ответные меры? Нечто подобное сообщениям в «Дейли ньюс» или, кстати говоря, тому, что описано в дюжине рукописей, валявшихся у нее на столе? Ерунда.

Если Нату чего и недостает, так это агрессивности. Зиб помнит, как однажды вечером заговорила об этом его недостатке. Она сказала:

— Ты ведь способнее, чем думаешь. И Бен Колдуэлл это знает. Чего бы иначе он так тебя продвигал?

— Больше некого, — улыбнулся он. — Еще вопросы есть?

— Вот чего в тебе я терпеть не могу — продолжала Зиб, — так это твою невозмутимость. Знаешь, я в жизни не видела, чтобы тебя что-то расшевелило.

— Иногда бывает.

— Не верю.

— Ты предпочла бы, чтобы я устраивал сцены и бил посуду?

— Я не это имела ввиду. Но в этом мире человек должен пробиваться вперед, или об него будут вытирать ноги, ты это понимаешь?

— Это позиция столичного жителя.

— А здесь и есть столица. — И после паузы… — Зачем же ты сюда вообще приехал?

— Хочешь сказать, что здесь мне не место?

— Я не об этом, ты прекрасно знаешь. Я только спрашиваю тебя, зачем ты сюда вообще приехал.

— Чтобы найти тебя.

— Я серьезно.

— Ладно. — Нат все равно улыбался. — Потому что здесь был Бен Колдуэлл, и я хотел работать с лучшим из лучших архитекторов над самым лучшим проектом. Это очень просто.

— И ты работаешь, — кивнула Зиб. — Ну а когда «Башня мира» будет готова, сдана и станем просто еще одним небоскребом, что дальше? — Она замялась. — Вернешься в свои горы?

— Возможно. Вероятно. Поедешь со мной?

— Я была бы там не на месте. Точно так же… — она запнулась.

— Как я не на месте здесь? — Он покачал головой и снова улыбнулся: — Ты везде и всегда будешь на своем месте. Ты существо общественное.

— А ты?

Нат пожал плечами.

— Иногда и сам не знаю, — ответил он.

«И ни следа гнева, — подумала теперь Зиб. — Он никогда не показывает своих чувств. И не то чтобы он был бесчувственным. Нет, он может быть чудесным человеком и ласковым любовником. Но как в остальном, на что намекал Поль Саймон? Нет. Поль ошибается. Поль просто ошибается. Этого не может быть. Так к чему тогда твои сомнения, Элизабет?»

Берт Макгроу уже вернулся с обеда в свой кабинет, и Поль Саймон, явно чувствовавший себя не в своей тарелке, сидел в низком кожаном кресле для посетителей. «Старик, — говорил себе Поль, — сейчас как раненый медведь, так что лучше вести себя поосторожнее». Он посмотрел на часы.