Кузьма терпеливо слушал, согласно кивая головой, и ерзал на табуретке, а потом отвечал одной и той же неизменной фразой:
- Человече добрый, я за колхоз всей душой, да вот жинка не хочет.
Степан опять принимался убеждать Кузьму, но, видя тщетность своих усилий, предлагал ему пересесть в угол на лавку и подумать.
Часа через два-три вспоминал о Кузьме:
- Ну как, не надумали?
- Давно надумал, но жинка не хочет.
- Подумайте еще, Кузьма Иванович.
- Да меня работа ждет, человече добрый!
- А Харитина? - притворно удивлялся Степан. - Раз она у вас такая хитрая, пусть сама и работает!
Много томительных вечеров просидел Кузьма в сельском Совете.
Однажды в его присутствии зашел в сельсовет приехавший из района представитель - высокий мужчина с сухощавым лицом и жесткими черными волосами Швырнув пухлый потертый портфель на стол, из-за которого поспешно поднялся Степан, он нервно зашагал по комнате, затем остановился перед столом и, негодующе глядя усталыми серыми глазами Степану в лицо, заговорил:
- Ты что, Григоренко, себе думаешь? Весь район позорит твоя Кохановка! Почему саботажников, которые срывают коллективизацию, в тюрьму не сажаешь? Или хочешь партбилет положить и сам сесть за решетку?
Кузьма, насмерть перепуганный, незаметно выскользнул за дверь...
А когда на второй день Степан опять вызвал его в сельсовет, он, не успев переступить порог, с самоотреченной готовностью выпалил:
- Записываюсь в колхоз!..
Но жинка Кузьмы Харитина по-прежнему и слышать не хотела о колхозе. Только Кузьма отведет свою кобылу на колхозную конюшню, Харитина тут же тащит ее за уздечку домой. Целую неделю потешалась Кохановка над состязанием Кузьмы и Харитины.
Кузьма, наконец, не выдержал и пошел к Андрону Ярчуку:
- Советуй, что делать, а то Харитину убью и себя кончу.
- Продай коняку, купи новую и с торговицы, чтоб не видела Харитина, веди прямо на конюшню, - не задумываясь, посоветовал мудрый Андрон.
Кузьма так и поступил. Безутешно плакала Харитина, разыскивая потом свою кобылу среди колхозных коней. А Кузьма хранил молчание, терпеливо снося ругань и проклятия жены.
Помиловала Харитина Кузьму только осенью, когда он привез из колхоза на заработанные трудодни столько зерна, сколько они не собирали со своих двух гектаров земли при самых больших урожаях.
Но следующий год принес разочарование: колхозники получили только небольшой "аванс" из заработанного хлеба, а основного расчета не дождались. Кохавовке дали дополнительное задание по хлебопоставкам, чтобы покрыть недобор в соседних артелях, собравших низкий урожай.
