* * *
Телеграмма генерала Хабалова Николаю II от 27 февраля N56
Принята: 27.02.1917 в 12 ч. 10 м. Пополудни.
Вашему императорскому величеству всеподданнейше доношу, что 26 февраля рота эвакуированных запасного баталиона лейб–гвардии Павловского полка объявила командиру роты, что она не будет стрелять в народ. Рота обезоружена и арестована. Дознание производится. Командир баталиона полковник Экстен ранен неизвестными из толпы. Сегодня 27 февраля учебная команда запасного баталиона лейб–гвардии Волынского полка отказалась выходить против бунтующих, вследствие чего начальник ее застрелился, затем вместе с ротой эвакуированных того же баталиона направилась частью к расположению лейб–гвардии Литовского и частью к лейб–гвардии Преображенского баталионов, где к ним присоединилась рота эвакуированных последнего баталиона. Принимаю все меры, которые мне доступны, для подавления бунта. Полагаю необходимым прислать немедленно надежные части с фронта. Генерал–лейтенант Хабалов.
* * *
Молча наблюдаю, как Джонсон предается рефлексированию. Пока он ищет смысл жизни, мне необходимо быстро определить свою дальнейшую линию поведения.
Я против своей воли оказался в мире, который еще вчера вызывал у меня лишь смутное любопытство помноженное на скуку. Мир первобытных страстей, мрака и крови. Мировая война идет третий год и продлится еще года полтора. Причем для России война мировая быстро перетечет в войну гражданскую и будет она длиться еще лет пять–шесть. И самое неприятное лично для меня, что в той, прежней истории, Михаила Романова попытались шлепнуть в июне 1918 года. То, что прадед выжил, лишь случайность. Джонсону вон так не повезло. Да и если удастся пережить тот расстрел, то жить, как прадед, скрываясь по лесам до конца жизни — нет уж, увольте.
Значит нужно выбираться из полосы исторических катаклизмов. Легко сказать. А куда?
— Кстати, Николай Николаевич, а куда ваш босс собирался ехать–то?
Джонсон секунды три рассматривал меня, выныривая из своих раздумий, а затем нехотя ответил:
— Сегодня он должен был ехать в Питер.
— Ясно. Питер отпадает категорически.
Джонсон с некоторым интересом посмотрел на меня:
— Почему, если не секрет?
Я хмыкнул.
— Да какой уж тут секрет… Стоит нам там появиться и дорога в расстрельный лес станет неизбежной. Нас, точнее меня, уже не выпустят из цепких лап революции.
— И что вы предлагаете? Сидеть и ждать?
Качаю головой.
— Нет. Это не выход. Возможно, этот вариант даже хуже, чем поездка в Питер. Там нас хотя бы возьмут под полный контроль. А вот если остаться здесь, то ни за что я поручиться не могу. Революционные матросы — они такие шалуны и затейники! Шлепнут нас в лесочке при попытке к бегству и все. Хотя могут шлепнуть и просто так, без всяких затей.
