С риском для жизни пытался провести такие измерения вблизи развала реактора и член Правительственной Комиссии академик В.А. Легасов.
***
Много месяцев спустя, сидя в маленькой комнате, почти полностью занятой тремя столами, шкафом и сейфом, он неожиданно рассказал об этом эпизоде. Академик привел его как пример того, близкого к аффекту состоянию, в котором оказались люди, впервые понявшие масштаб уже произошедшей аварии и размеры надвигающегося бедствия.
- "Я схватил первый попавшийся прибор, сел за руль машины и поехал на станцию, стремясь попасть как можно ближе к разрушенному реактору" – рассказывал Легасов. - "Если бы я не был в таком состоянии, то сразу бы понял, что этот прибор не годится. Он просто захлебнется в огромных полях гамма-излучения и не сможет показать есть нейтроны или их нет. Понял поздно, когда уже находился у развала. А нужного прибора у нас тогда не было, не с чем было ехать".
- "И с хорошим прибором не надо было ехать, – неожиданно для самого себя говорю я из своего угла, – невероятно, чтобы цепная реакция длилась сколько-нибудь долго. Все нагреется и развалится. Да и последствия несравнимо меньше, чем от аварии".
Легасов, в Чернобыле обычно очень терпеливый и корректный, резко замолкает, сдерживается, но дня три со мной не разговаривает.
Гораздо позднее я узнал, что в этой поездке наш руководитель получил дозу, которая почти неминуемо приводит к началу лучевой болезни.
Я не успел извиниться перед ним за мои непрошенные поучения.
***
Также как и ядерная опасность, страх вызывала и тепловая – так называемый "китайский синдром". Название это, почерпнутое из одноименного кинофильма, подразумевало, что раскаленное за счет остаточного, распадного тепловыделения ядерное топливо начнет одно за другим прожигать перекрытия здания реактора, опускаться вниз, достигнет грунтовых вод и загрязнит их.
Наконец, радиационная опасность – вот она, с каждым часом, с каждым выбросом дыма эта опасность становится больше, радиоактивность загрязняет все новые территории.
Бессонная ночь в Чернобыле, бессонная ночь в Москве, в Киеве...
Что делать?
3. Куда попали сброшенные материалы
На видеокассете, пролежавшей несколько лет в закрытом архиве и только недавно ставшей доступной для просмотра, можно увидеть вертолет, приближающийся с северо-востока к разрушенному блоку. Хриплый, усталый голос невидимого нам человека кричит – "На трубу! На трубу! До объекта сто метров, пятьдесят, тридцать, сброс! Давай! Передержал...", – и далее уже крутые русские выражения.
