чтобы ты никогда снова не почувствовала себя глупой. Альбом разошелся трижды
платиновым, а исполнительница почувствовала, как повзрослела и отошла от всего этого,
решив никогда не оглядываться назад.
Но она оглядывалась, потому что позже написала о прощении, о том, как
становятся мудрее и учатся на своих ошибках. Райли писала о людях, делающих то, что
считают правильным, и о том, что не все вращается вокруг тебя и того, что ты хочешь, она
пела об освобождении. Спустя время и расстояние ее гнев успел рассеяться, и певица
могла сказать, что сожалела о той своей музыке, потому что обнажила свою душу в
текстах, а так много из ее боли было направлено на Итана и Аманду. Она была убеждена,
весь мир знал об этом.
Райли стала знаменитой из-за своей боли, но наконец-то поняла, что тоже
причинила другим людям боль. Может быть, никто другой не понимал, о ком она писала,
но Дир-Лейк знал.
— Извини меня, Итан. За стихи, за боль, что я, должно быть, причинила тебе и
Аманде.
— Почему ты извиняешься? Ты не сделала ничего плохого. Я сделал. Аманда
сделала. Я говорил это в ту ночь много лет назад, и я не думаю, что когда-либо буду в
состоянии сказать достаточно. Но ты? Тебе не за что извиняться, Райли. Ты сделала то,
что умела делать. Ты написала музыку, и ты вложила туда сердце. Не извиняйся за это.
Она, дрожа, вздохнула. Им необходимо было об этом поговорить, но было так
много всего, что Райли хотела высказать, и так много вещей, о которых, вероятно,
следовало промолчать. За столько лет она бы хотела изменить прошлое.
Но прошлое было выгравировано на камне, и назад дороги не было, и этого
невозможно изменить даже сейчас.
Но сколько бы лет ни прошло, Райли всегда хотела знать: почему.
Почему Итан говорил ей, что любит ее, а потом изменил ей с Амандой.
Она сомневалась, хватит ли у нее когда-нибудь смелости задать вопрос. Все равно
ответ уже не имел значения.
— Я должна позволить тебе вернуться к работе. — Райли встала, схватила свое
пальто и надела его. Потянувшись к ручке двери, она повернулась. — Вы с Зои придете на
концерт вечером?
Итан одарил ее озадаченным взглядом.
— Да. Твой агент дала нам пропуски за кулисы, помнишь?
Черт, это Сьюзи.
— Ох. Точно. Конечно. Разве это не чудесно? Тогда увидимся.
Когда она вернулась обратно к машине, то ощущала пустоту внутри.
