Нет страшнее горя для матери, чем болезнь ее собственного ребенка...
Маленькой Свете становилось хуже, не открывая глаза, она неподвижно лежала в каком-то оцепенении. То, что она еще жива, было понятно только по мерно опускавшейся и поднимавшейся груди, и по хриплому дыханию. Срочное лекарство, о котором говорил врач, не помогало. Уже пятый раз девочку увозили на каталке откачивать из легких слизь резиновым катетером. Мама при этом не присутствовала, для нее видеть все это было бы слишком большим испытанием, впрочем, в процедурный кабинет ее бы и не пустили. Через полторы недели снова собрался консилиум. В палату начали часто заходить врачи из других отделений, осматривали девочку, о чем-то между собой говорили, уходили. Маленькую Свету увозили на каталке на обследования, потом привозили. Приходило много студентов-медиков в белых медицинских халатах. "Редкий, даже уникальный случай, коллеги. Очень сложный курс лечения", - шептались между собой они.
Потом девочке стало лучше...
Однажды, после этого мучительного неподвижного оцепенения, она открыла глаза. Ее мама уже не могла плакать, она просто сидела возле своей дочери на стуле, постоянно, изо дня в день, в каком-то трагическом ожидании. "Мамочка, ты здесь", - еле слышно прошептала девочка. Мама бросилась к своей дочери, обняла, расцеловала. Женщина рыдала навзрыд без слез, дергались только ее плечи. Слез уже не было, осталась лишь горечь, надрывно разрывающая сердце матери. Лицо девочки пожелтело от лекарств и болезни, под глазами появились темные круги и из-за этого глаза казались глубоко посаженными в глазницах, все тело ослабло так, что каждое малейшее движение давалось с большим трудом. Но девочке стало лучше, она хриплым шепотом общалась с мамой, и только иногда слабо кашляла.
Маму маленькой Светы словно подменили, теперь она уже не сидела на стуле с отрешенным взглядом, теперь каждая процедура, каждое движение врачей были под ее пристальным вниманием. Она сама давала лекарства, сама меняла белье, возила на каталке до процедурного кабинета, варила питательные бульоны на плите больничной кухни. Кто знает, откуда у матерей вдруг берется энергия для своего ребенка. Молодая женщина все свои силы отдала выхаживанию своей дочери.
Так лежали они в больнице вместе до конца мая. Маленькая Света ожила, набралась сил, говорила уже не слабым шепотом, а вполне нормально, сидела на кровати, прогуливалась по больничному коридору, даже несколько раз со своей мамой выходила ненадолго на улицу. Но этот ужасный кашель постоянно преследовал девочку, пусть он был уже и не таким сильным как раньше.
