Джон, стряхнув оцепенение, начал резать сам. Нужно было работать, некогда было заглядываться на красоты пейзажей и персонажей.
Хорошо, что гравитация на "зете" была всего ничего - она практически не ощущалась, Джон мог подпрыгнуть на пятьдесят метров и долго планировать вниз. Тяжелый металл иридий совершенно не ощущался таковым. Джон механически резал, складывал треугольные призмы в причудливые штабели. Через несколько часов Милош и Джон нарезали необходимое количество иридиевых "кирпичиков". Джон, разгибаясь, любовался на потустороннюю картину - Милош в скафандре, снующие вокруг "шушарики", иридиевые штабели и растущая яма под ногами, изрезанная плазморезами вдоль и поперёк. Климатическая система скафандров мужчин работала на полную мощность, всё-таки физическая работа, пусть и в слабом тяготении, давала себя знать. Заряда батарей скафандров оставалось примерно на час, кислородной смеси на полтора, нужно было сворачиваться. Джон спросил Тедди:
- Рассчитай примерно объём, нам нужно три или больше миллиона долларов.
Тедди послал одного из "шушариков" , тот посновал среди штабелей. Тедди сообщил:
- Примерно шесть миллионов, плюс-минус один процент исходя из заниженного спекулятивного курса.
Джон разогнулся, положил очередную призму сверху штабеля и сказал:
- Милош, хватит тебе два с половиной?
Милош, кряхтя, выдрал очередной иридиевый кусок из чрева астероида и, натужно выдохнув, сказал:
- Да, черт побери, хватит. Полетели отсюда, а то у меня разовьётся мания резки иридия. Или может ещё один кусочек?
Джон вздохнул и сказал:
- Я схожу за плёнкой в шлюз и вернусь, режь пока.
Джон сходил к кораблю, взял рулон специальной эластичной и прочной плёнки, вернулся и обмотал свой штабель плёнкой, перекатывая его как вязанку дров. В земных условиях это было бы наверное две тонны, а здесь, на "зете" не ощущалось совершенно. Джон взял в охапку свой штабель и понёс к кораблю. Ощущение нереальности происходящего охватило Джона с новой силой, он представил, что несёт на руках вместо кривобокого кургузого свёртка Анджелу, лёгкую как пёрышко, и что впереди не странная дорога к шлюзу корабля, а ночная, трава, искрящаяся под ногами от поздней росы.
Через полчаса сборов, еле оторвав Милоша от их рукотворной ямы, Джон влил в яму литр специальной жидкости, развивающей при горении бешеную температуру. Жидкость эта звалась "везувий" и могла расплавить любой металл и многие горные породы.
Чиркнув по краю дорожки с "везувием" сварочной горелкой, Джон наблюдал, как "везувий неспешно разгорается, набирая цвет от жёлтого до пронзительно-голубого. Через некоторое время "везувий" охватил своими горящими парами всю яму. Картина горящего и бурлящего микро-озерца приковала взгляды обоих мужчин, несколько минут Милош и Джон отрешенно смотрели, как происходят диковинные процессы внутри этого озера преисподней.
