— Скажите, сэр Астон, а насколько достоверны ваши сведения относительно русских агентов влияния в Англии? Может быть, господин Черчилль стал у англичан невольным олицетворением тяжкого бремени войны. При надломленной длительной войной психике, все возможно — высказал предположение Уэстли, чем только повысил градус накала у британца.
— Я даю вам слово джентльмена, что приведенные мною слова о тайных русских агентах абсолютно соответствуют истине! — эти слова посланник Альбиона отчеканил столь громко и яростно, что представитель Северо-востока, был вынужден одернуть сенатора.
— Ведите себя достойно, Уэстли. Мы нисколько не сомневаемся в правоте слов мистера Астона, а уж тем более в данном им сейчас слове. Сталин всегда был для нас непримиримым противником, даже когда временно стал нам союзником в борьбе с Гитлером. Ранее у нас с ним были общие интересы, он вел себя правильно. Теперь же, когда война закончена, и каждый блюдет свой интерес, я нисколько не сомневаюсь, что он всеми возможными способами попытается извлечь для себя любую политическую выгоду. Скажите, Астон, какую помощь вы хотите получить от нашего правительства?
— Спасибо за понимание мистер Фриман, — скорбным голосом ответил британец, изображая невинно достоинство, попранное грубым сапогом недоверия. — Мы всегда верили, что наши американские партнеры не останутся, глухи к нашим нуждам и чаяниям. Все что мы просим, это поддержать план мистера Черчилля по умиротворению советского диктатора. Для этого он собирается нанести мощный удар по советским войскам, находящимся в восточной Германии и вытеснить их на территорию Польши. Не скрою — главная задача этого плана восстановление в Польше демократии и создание правительства разделяющего демократические ценности цивилизованного мира. Однако если даже русские будут только отброшены за Одер, то по агрессивным планам Сталина подчинению Восточной Европы своему влиянию, будет нанесен сокрушительный удар.
— Вы намерены начать новую войну?! Но вас не поддержит собственный народ! — удивленно в один голос воскликнули молчавшие до этого финансисты, к тайной радости Уэстли.
— Говоря о полномасштабной войне, вы серьезно заблуждаетесь, господа. Разговор идет всего лишь о небольшом скоротечном военному конфликте и только. Что касается народа, то его главная функция на войне является безропотное служение интересам государства и послушно идти за вождем к полной и окончательной победе демократии. Это определение, на мой взгляд, относиться к любому народу земного шара — с мнением Астона о народе не был согласен один из двух американцев. Он уже открыл рот, но его опередил второй англичанин.
