— Грамота? От императрицы? Опозорившей Генриха в Пьяченце? — выпучил глаза медик. — Не могу поверить! — Но понёсся рассказывать о своём открытии коменданту Эстергома.
День спустя в крепость Обуду, где тогда находился Калман, ускакал гонец с грамотой от Ксюши. А беднягу Хельмута всё-таки пока держали под стражей — до дальнейших распоряжений монарха.
Калман занимал венгерский престол только третий год. Молодой двадцатичетырёхлетний мужчина, хорошо сложенный, красивый, был искусным наездником, фехтовальщиком и прекрасным стрелком из арбалета. Мог всю ночь пировать и не захмелеть. Незаконных детей имел кучу, а в церковном браке не состоял, не особенно стремился. Он, в отличие от прежнего короля — сына Анастасии Ярославны, проводившего явную прогерманскую политику, — был сторонником независимости Венгрии, Генриха IV считал сумасбродом и сближался с Русью. Даже не отверг предложение великого князя Киевского Святополка, сватавшего за него Евфимию Владимировну — дочку Мономаха. Впрочем, окончательного согласия тоже не давал, вроде колебался.
А когда ему доставили свиток от императрицы Адельгейды, не поверил своим глазам. Разломал сургуч, пробежал глазами послание, писанное по-немецки, и сидел какое-то время крайне озадаченный. Бог ты мой! У него в крепости, в Дьёре, пребывает беглянка государыня? О которой по всей Европе ходили слухи, что она — страшная развратница, соблазнила своего пасынка — сына Генриха, а потом сбежала от супруга и представила его богохульником и христопродавцем? Говорили, что она столь красива, что никто не в силах устоять перед чарами этой маленькой полурусской-полукуманки. Вот как интересно! Разумеется, Калман не останется безучастным к судьбе столь заметной высокопоставленной особы. Он теперь же поедет в Дьёр. И поговорит с этой женщиной. А затем решит: то ли выдворит за пределы Венгрии, то ли защитит и оставит у себя.
Вскоре самодержец сел на ладью и под парусом отправился вверх по Дунаю — до впадения в него Рабы. Извещённый заранее, комендант Дьёра встретил Калмана торжественно, как и подобает, как встречал не раз, принимая короля, регулярно приезжавшего сюда на охоту. Но сегодня государь был слегка рассеян, величальные слова слушал невнимательно; впрочем, когда узнал, что за самодержицей прибыл из Германии архиепископ Кёльнский, сразу насторожился. С явным нетерпением спросил:
— Где же Адельгейда?
Комендант ответил услужливо:
