— Мы, коммунисты, не можем оправдываться никакими объективными причинами, — там, где у нас не хватает танков, против танка мы выставляем грудь коммуниста. Да, сердце коммуниста!..
Против танка — сердце коммуниста!
Эти слова комиссара прозвучали в душе Камиля грозно и величественно. Он вспомнил песню, слышанную в годы революции, еще в мальчишескую пору:
Коммунисты идут на работу,
На плечах у них лопаты,
Сотню буржуев страшит
Сердце одного коммуниста…
И Камиль ясно почувствовал, что в этой незамысловатой песне, которую считали обыкновенной «агиткой», был заложен глубокий и волнующий смысл. Его даже удивило: как он раньше не понимал этого?..
— Да, — продолжал комиссар, — связка гранат и бутылка с горючей жидкостью являются оружием, дающим очень хорошие результаты в борьбе с танком. Но для того, чтобы спокойно встретить идущий на тебя танк, нужно крепкое сердце — сердце коммуниста. Для того чтобы, держа в руке связку гранат, кинуться, если будет нужно, под танк и погибнуть победителем, для этого нужно крепкое сердце — сердце коммуниста…
Назавтра разбудили рано, и этот день оказался для Камиля одним из незабываемых: в этот день он попал на передовую позицию, под огонь.
После завтрака, так же как и вчера, роту вывели на занятия. Но на этот раз занятия проводил уже не старшина, а командиры взводов. И командир роты с политруком были тут же. Проверяли умение бросать гранаты и бутылки с горючей смесью.
После обеда всем дали хорошенько отдохнуть. Камиль написал Сании письмо, сообщил, что жив и здоров, указал номер полевой почты.
Пулеметное отделение Мартынова было передано первому взводу первой роты. В сумерках был отдан приказ собираться в поход. Сборы были недолгими. Бойды встали на свои места и тут же тронулись в путь.
Сначала шли по опушке леса, а с наступлением темноты вышли на широкую прямую дорогу.
Все ближе слышался громыхающий впереди гул, отчетливее доносились удары глухих взрывов, все тревожнее играли в небе алые зарева. Фронт лежал за лесистыми холмами. Но вскоре лес кончился, и колонна вышла на возвышенность. Перед остановившимися бойцами впервые открылась картина таинственная и грозная.
Первым, что бросилось в глаза Камилю, был горизонт, полыхавший на полнеба багровым светом. Видна дорога, тянущаяся через растоптанные, несжатые хлеба. На дороге чернеют силуэты солдат, бегущие машины. По этой дороге колонна идет вперед. «В огонь», — думает Камиль про себя, и это не преувеличение.
