— Пятьдесят марок серебром… И ведь это мы еще не торговались…
— И не будем! — отрезал Герт. — Я предложил хорошую цену за достойное тебя дело. Так что, нет, Шенк. Пятьдесят, и это все. Во всяком случае, пока.
— То есть, возможны варианты?
— Возможно все, — пожал плечами Герт. — Возможно ты не успеешь их даже потратить… Эти деньги, я имею в виду. Но, может быть, в конце пути я смогу предложить тебе настоящий приз. Так что, да! Ты прав, возможны варианты.
— Хорошо! — кивнул Шенк. — Я почти согласен.
«Почти? Ну, кто бы сомневался!»
— Деньги я заплачу вперед, — ответил он вслух на невысказанный Шенком вопрос. — Всю сумму. Вот доберемся до города, найдем банкирский дом Сафоев, и я тебе сразу заплачу.
— Верю…
— Что-то еще? — прищурился Герт.
На самом деле, он прекрасно знал, о чем спросит Шенк и был даже несколько удивлен, что вопрос этот все еще не прозвучал.
— Чем мы займемся? — спросил Шенк. — Чем и где?
— Легче сказать, где, — усмехнулся Герт. — Везде по эту сторону гор. А может быть, и по ту.
— Звучит заманчиво! И что это будет?
— Месть, — одним словом ответил Герт.
Разумеется, он не был уверен, что дело сведется к одной лишь мести. Но как еще он мог объяснить Шенку то, что и сам представлял себе пока лишь в самых общих чертах. Поэтому, просто месть. Почему бы, и нет?
— Месть, — повторил за ним Шенк, словно, пробуя это слово на вкус. — Что ж, дело не хуже любого другого. Но знаешь, Карл, что говорят об этом умные люди?
— Просвети, будь добр!
— Зверь мести — жестокий зверь, Карл. Так говорят у нас, в Ливо. Его порождает ненависть, и зачастую он пожирает и того, на кого его напустили, и того, кто его выпустил.
Все верно. Так оно и есть. И присказку эту Герт знал задолго до того, как Шенк появился на свете. Однако он знал и другое присловье, и оно ему нравилось куда больше.
— Зверя ненависти, Шенк, — сказал он, завершая разговор, — можно убить, только накормив его досыта!
2. Ладжер, шестого первоцвета 1649 года
— Ладжер большой город, — сказал ему Шенк, имея в виду не только и не столько размеры, сколько нечто другое. То, что одним словом не выскажешь, и не сразу объяснишь.
«Большой город, — повторил за Шенком Герт. — Большой город, большие возможности!»
В банк они, разумеется, не пошли. Не стали даже искать.
— Успеется! — бросил Шенк, и это слово было основательнее подписанного по всем правилам договора. — Первым делом мы пойдем в баню.
— Ну, в баню, так в баню! — согласился Герт, который нынче был бы рад и ведру с горячей водой.
