параллели с русской религиозной философской мыслью, то манеру изложения можно уподобить высокому богословскому трактату, написанному в стиле розановских «Опавших листьев» или «Уединенного». Игра творческого разума и свобода выражения выдает в Вивекананде человека конца
прошлого столетия, хорошо знакомого с европейской культурой *** и почитающего афористическую традицию Ларошфуко, Монтеня и Шопенгауэра, но вместе с тем сохраняющего верность великой исконной традиции. «Вдохновенные беседы» – это прежде всего песнь о Боге. Вивекананда воспевает Творца и в его непроявленном запредельном аспекте, и во всем великолепии его проявленных форм. Бог, прославляемый мыслителем, есть Живая Жизнь, Источник Жизни, Полнота Бытия, но отнюдь не абстрактная мертвенная пустота или небытие, по недоразумению принимаемые невежественными европейскими рационалистами за сущность религиозной души Востока. Вне Бога как верховной цели человеческих устремлений все попытки устройства жизни, и все действия выглядят бесплодными и бессмысленными. Бог, Брахман, согласно Вивекананде, в многочисленности своих качеств и сил подобен алмазу с множеством сияющих граней Абсолютная Любовь, Абсолютная Мудрость, Абсолютная Воля, Абсолютная Красота, Абсолютное Блаженства. Частица Бога, искра божественного пламени присутствует в человеке, но сокрыта и от окружающих и от него самого «одеждами» его тонких оболочек и тел. Но как бы она не была спрятана, реальна лишь она, а не ее тени – оболочки. И в человеке, и в мире Вивекананду, также как впрочем и его учителя, интересует прежде всего степень проявленности Высшего Начала, или иначе говоря, игра божественного огня. Различные йоги (а Вивекананда подробно останавливался на четырех основных ее разновидностях – Карма, Бхакти, Джнани и Раджа) – всего лишь различные способы раздувания этого
пламени – в одном случае через бескорыстный труд, в другом – через искреннюю любовь, в третьем – через распознающую мудрость, а в четвертом – через концентрацию и созерцание. Мыслитель не настаивает на преимуществах какого-либо одного из перечисленных путей, но скорее говорит о необходимости их синтетического освоения, разумеется при обязательном и безусловном соблюдении принципа индивидуального подхода к совершенствованию.
*** Это знакомство проявлялось не только в основательном теоретическом изучении европейской философии и в нескольких годах проведенных на Западе, но и в личном общении и глубокой дружбе с такими выдающимися западными умами, как философы Герберт Спенсер, Эдуард Карпентер, Уильям Джеймс, востоковеды Макс Мюллер, Пауль Аейссен, физик Никола Тесла.
