— Сегодня обязательно исполню мамину просьбу, — сказал самому себе, искоса посматривая на почтовый ящик.
«Красивая девушка... Возьмет Олесь да и опередит меня. А у нас с Галинкой о женитьбе даже и речи не было».
Мысли тяжелые, как осенние тучи, сеявшие сейчас мелкий дождь. Николай Иванович ссутулился, еще глубже надвинул шляпу, ускорил шаги.
В приемной редакции посетителей не было. Лишь у телефона сидела пожилая женщина, громко с кем-то разговаривала и что-то быстро записывала.
— Редактор у себя?
Женщина молча кивнула и тут же немного сердито крикнула в трубку:
— Василий, не проглатывайте окончаний, я совсем их не слышу... Прошу!
Линчук открыл обтянутые черным дерматином двери. Редактор сидел за широким рабочим столом, заваленным ворохом бумаг.
— Разрешите?
— А, Николай Иванович! — откликнулся он живо, снимая с носа массивные очки. — Раздевайтесь. Рад вас видеть. Я даже хотел звонить, почему вас нет.
Редактор вышел из-за стола, пожал доценту руку, усадил в кресло и, защищая ладонью глаза от настольной электрической лампы, внимательно всматривался в Линчука, будто пытался лучше изучить черты его лица.
— Принес вам, как договаривались, статью, — сразу начал Николай Иванович. — Вот поглядите, что получилось...
Вынул из папки схваченные скрепкой листы, протянул их редактору.
— А, значит, о Грушевском! — промолвил редактор, перелистывая страницы рукописи.
— О Грушевском и его приверженцах в нашем университете, — уточнил Линчук.
— Даже так?.. Это очень и очень важно!
Подвижное лицо редактора стало внимательным. Он надел очки, углубился в чтение.
Линчук все это время не переставал думать о Галинке, снова и снова мучительно терзаясь: поймет ли она его поступок или воспримет все это с обидой? А может, уже обиделась?
— Какую цель ставили вы перед собой, Николай Иванович, работая над статьей? — неожиданно спросил редактор, положив на стол очки.
Линчук, хотя и готов был услышать подобный вопрос, все же заволновался. Достал платочек, вытер лоб, ответил осторожно:
— Название статьи в какой-то мере говорит о намерении автора.
— Пусть будет так, — согласился редактор. — Только я имею в виду более широкие аспекты. Постараюсь уточнить свою мысль: вот вы лично, Николай Иванович, желаете, чтобы ваши коллеги по университету, и прежде всего, вероятно, заведующий кафедрой профессор Жупанский, с которым, я знаю, вы дружны, стали настоящими советскими учеными? В полном смысле этого слова... Или вы считаете, что кое-кто в университете все-таки потерянный для нашего общества специалист?
