– И в желтом пеньюаре, – довершил Боря.
– Постой, Боря, а где ты его видел? – спросил Степа. – Мы хоть и заходили в деревню, но никакого Дурема… это… Дормидонта там не видели.
– Нет, я его видел не в деревне, а… – Горло Бори снова сдавил знакомый спазм. Он закашлялся, с трудом глотая воздух. Наконец мальчик отдышался и только теперь уловил внимательный взгляд профессора. Но Иван Евгеньевич лишь понимающе кивнул и ничего не сказал.
Марина отдала Маше пустой вымытый бидон, и сестры направились к выходу.
– Хорошо здесь у вас, весело, – сказала Анюта Степе, вызвавшемуся их проводить. – У нас совсем не так.
– У нас – полнейший отстой, гнилое болото с заплесневелыми домостроевскими обычаями! – добавила Машка. – Ни музыку послушать, ни кино посмотреть!
– А вы приходите к нам еще! А лучше – бросайте этого своего Дуремара и поехали с нами в город. Выучитесь, профессию получите.
– А разве… так можно? – широко раскрыла глаза Анюта, но сестра не дала ей договорить, дернула за рукав:
– Идем, нам и так бежать придется! Нет, Степа, дальше провожать не надо.
Анюта на прощание махнула рукой, и они исчезли за зарослями орешника.
Степа медленным шагом вернулся в дом.
– А что, нормальные девчонки, не какие-нибудь забубенные монашки! – выразила общее мнение Таня. – Если, конечно, не считать нарядов. Платки эти…
– Красивую девчонку никакие платки не испортят, – ответила ей Фишка.
– Испортит только обилие косметики! – не преминул вставить Леша, покосившись на нее. В самом деле, Натку еще ни разу не видели без яркого макияжа, даже во время работы. Дорогие стойкие краски позволяли ей всегда быть при полном параде.
Она открыла уже рот, чтобы высказать Леше все, что о нем думает, но тут заговорил Степа:
– Платки, косметика – глупости все это. На нее если долго смотреть, то начинает казаться, что попал в сказку. Красивую русскую сказку…
Все разом замолчали. Каждому было без объяснений понятно, о ком речь.
День прошел как обычно, разве что работоспособность у всех была явно повышенная. Когда окончили работу, прежде чем уйти с раскопа, Фишка задала профессору вопрос:
– Иван Евгеньевич, а что может находиться под этим бугром? Странный он какой-то.
– Кто знает, Наталья. Возможно, кусок стены или обломок колонны. Знаешь, у меня насчет этого бугра немалые надежды имеются. Но говорить о них сейчас не вижу смысла, потому как с такими темпами мы завтра, самое позднее послезавтра, до него доберемся. Удивили вы меня сегодня, гаврики: за один день сделали больше, чем за два предыдущих.
