электрическая лампа перегорит. И тогда... Она умеет ждать. Она дождется. Ждала терпеливо. Но вот рассвет робко заглянул в окно. Тьме пришлось встать и пойти к двери. Рассвет уже стоял ногами на подоконнике. Тьме нехотя вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. А рассвет
спрыгнул с подоконника и простер свои руки, озаряя все вокруг. Власть тьмы закончилась.
Эта квартира помнила своего хозяина, хотя прошло много лет. Этот большой обеденный стол помнил, как за ним собирались веселые гости во главе с хозяином и его женой. Звенела
посуда, вынутая из того большого шкафа. Еще слышится веселый смех. И диван помнит, как
хозяин садился на него, пружины с легким скрипом принимали тяжесть тела. Он закидывал ногу на ногу, сидел, сцепив ладони рук на затылке, сидел и улыбался. Кресло помнит своего хозяина. Как он садится напротив телевизора, гладит подлокотники руками. А этот пузатый ящик, уютно устроившийся на тумбочке, смотрит на хозяина своим единственным глазом и что-то бормочет чужими губами, губами диктора. В той комнате кровать хозяина. Она тоже многое помнит.
Рабочий стол. Он помнит, как хозяин кладет перед собой листы чистой бумаги. Берет ручку и четким уверенным почерком начинает писать. Откладывает ручку, открывает одну из книг,
лежащих на столе, открывает ее, читает. Откладывает в сторону. Немного задумался и вновь начинает писать. В воздухе, кажется, все еще висит аромат его лосьона после бритья. Вот, словно слышны его шаги. Он проходит по комнате, останавливается на пороге кухни. Оперся рукой на косяк дверного проема, стоит, с улыбкой смотрит на свою красавицу жену. Что это? Может
просто колыхание воздуха. Или его тоска бродит по квартире. Может, его душа не находит в себе сил покинуть это место.
Мария Петровна стоит у кухонного окна. Смотрит на пустынный в этот час двор, где тишина танцует медленный танец. Она в мягких туфлях. Кружится, напевая вполголоса под шелест листвы мелодию покоя.
Мария Петровна оборачивается, на звук знакомых шагов, туда, к двери. Но ничего, пусто. Прошло столько лет, но она помнит тот летний вечер. Она закрутилась на работе и забыла купить хлеб к ужину. И Сашка, Саша, ее муж Александр пошел в магазин купить булку хлеба к ужину. Ушел и не вернулся. Она ждала его. Долго ждала. Искала. Искала полиция. Но он исчез, словно его никогда не было. Сколько раз потом она доставала альбом с фотографиями, перебирала их, рассматривала, надеялась, что это вернет его. Плакала. Но однажды не выдержала этой пытки, собрала все фотографии вместе, сложила в черный плотный пакет и убрала на антресоли.
