Марина Евграфовна на высказываемое Сергеем или конюхом Махамбетом недовольство отшучивается одной и той же фразой: «Потерпите. Ремни потуже подтяните, и все будет в порядке».
Выполнив добрую половину дневного задания, Яша устало шагает по ковыльной равнине, боясь проглядеть где-нибудь на пути высыпку сурковой норы.
После полудня жара становится невыносимой. Дует встречный юго-западный ветер, жгучий, как пламя, перехватывающий дыхание. Небо затянуто белесой мглой; сквозь нее просвечивает непривычно красный, огнистый диск солнца, и на него можно глядеть незащищенным глазом. Все окрашено вокруг в какой-то притушенный медно-оранжевый цвет, как бывает, когда смотришь сквозь бутылочное желтое стекло.
Яша с самого утра ходит раздетым до пояса. Он чувствует, что за день сильно сжег плечи, и прикрывает их рубашкой. К его отрастающей потной бороде прилипли колючие стебельки сухой травы. Яша не замечает их, он утомился от продолжительной ходьбы по жаре, его уже давно мучает жажда и гнетущее, неодолимое желание курить, курить. Но маршрут все еще не закончен, остается несколько километров до тех вон темных бугорков на берегу сухой речонки Кенсай, где утром Яша оставил Сергея бить очередной двухметровый шурф. А вечером во что бы то ни стало надо попасть на базу.
Но вот, наконец, и Кенсай. За поворотом речки видна груда свежей земли, только что выброшенной из шурфа. На фоне пепельно-серого речного суглинка влажная порода резко выделяется своим красновато-шоколадным цветом, и Яша уже издали догадывается, что здесь какой-то совершенно новый горизонт, которого еще нигде до сих пор не встречалось.
В тени расчищенного берегового обрыве сидит Сергей, голый до пояса, перепачканный красновато-шоколадной сырой глиной.
— Как она, молодая жизнь? — громко произносит Яша, стараясь стряхнуть с себя усталость. Он бросает на землю рюкзак, молоток и с наслаждением падает в тень, распрямляя усталые ноги.
Сергей не отвечает. На его безусом лице, обожженном безжалостным солнцем и горячими ветрами, застыло какое-то детски-капризное выражение. Набрав полную горсть комков влажной земли, он бесцельно бросает их в одну точку.
Яша понимает, что и Сергей также очень устал, что он голоден, что его мучает жажда и такое же тупое, не стихающее, как зубная боль, желание курить. Сергей — еще совсем юноша, ему только семнадцать лет. Он обладает не по возрасту большой физической силой и завидной выносливостью. Но в характере его совсем нет выдержки, уравновешенности: он то смирен и доверчив, как ребенок, то ни с того, ни с сего на него находит непонятное упрямство, протест против всего окружающего и даже буйное озорство. В таких случаях никто в отряде не решается иметь с ним дела, и лишь сама начальница отряда может быстро и спокойно воздействовать на него, впрочем, это не мешает Яше и Сергею быть довольно близкими друзьями и коллектору держать по отношению к шурфовщику отечески-назидательный тон.
