. Клемансо органически не выносит большевиков, но главное его соображение было, вероятно, самое простое: он не желал превращать конференцию мира в совершенное подобие дома умалишенных.
Теперь обо всем этом можно говорить вполне равнодушно. В эстетическом отношении даже позволительно пожалеть, что Ленин приглашен не был: его объяснение с Ллойд Джорджем и Вильсоном было бы истинно художественной сценой. Но англосаксонские политики в ту пору не обладали осведомленностью Клемансо. Некоторые из них и теперь убеждены, что приглашение Ленина на Парижскую конференцию мира могло бы спасти человечество. В прошлом году вышла вторым изданием книга о Вильсоне профессора Вильяма Додда (лично связанного с президентом). В ней по упомянутому мною вопросу сказано буквально следующее: «Хоть это может кое-кому показаться странным, но Вильсон, Ллойд Джордж и Ленин реорганизовали бы тогда вселенную и выработали бы условия мира. Это была великая мечта, которая чуть-чуть не осуществилась. Ее разбил Клемансо». Профессор поясняет, что Вильсон (как, очевидно, и Ллойд Джордж) желал осуществить на земле христианский идеал. «Но европейские государственные люди (т.е. Клемансо) не христиане». Ленин приглашался в Париж для осуществления христианского идеала!..
Из предположенного тесного сотрудничества с Лениным у Ллойд Джорджа в 1919 году ничего не вышло. Был найден компромисс: Принкипо{15}, — он, как известно, тоже не очень удался. Но своей мысли Ллойд Джордж не оставил и много раз к ней возвращался. Русский вопрос сыграл огромную роль в истории конференции мира. Как говорит один ее участник, черная тень России падала на европейские столицы.
Версальский договор, который Ллойд Джордж назвал «великой хартией народов», был единогласно одобрен парламентом. Первый министр получил от Георга V высокий орден. Никакой другой награды король, собственно, не мог ему дать. Ллойд Джордж не желал переходить в палату лордов. «Зачем мне быть герцогом? Я делаю герцогов», — скромно говорил Дизраэли. Ллойд Джордж мог это сказать с гораздо большим правом. За всю историю Англии никто не раздал такого количества титулов, как он. Яков I продавал титулы по 600 фунтов штука. При Ллойд Джордже они стоили дороже, — индекс сильно изменился в течение столетий. Но любой делец мог стать лордом еще легче, чем при Якове I. Избирательная казна партии росла чрезвычайно быстро.
Непосвященному миру казалось, что Ллойд Джордж достиг предела славы и престижа. Но из посвященных некоторые, по-видимому, уже тогда догадывались, что престиж первого министра начинает падать.
