Не надо, однако, думать, что это был исключительно брак по расчету. Жерома, конечно, соблазняло богатство Демидова. Демидов, быть может, хотел породниться - не с Бонапартами, а с королем вюртембергским и через него с русской императорской семьей. Однако, помимо этого, ему чрезвычайно нравилась красавица принцесса. Она тоже была в него влюблена. „Я счастлива сверх всяких слов. Не могу вам сказать, как я счастлива‟, — писала она подруге. Магия денег способствовала созданию любви, это случается нередко.
Граф Гарри Кесслер в своих воспоминаниях утверждает, что во второй половине прошлого века в истории Европы началась новая эпоха: стала раскалываться международная, космополитическая аристократия, которая до того составляла если не единую семью, то единое общество, совершенно не знавшее национализма и не очень считавшееся с национальностью своих членов (язык у всех был общий: французский). Пошатнулся и затрещал „мир красивых женщин, галантных королей, династических комбинаций, Европы XVIII века и Священного союза‟. Друг Бисмарка, граф Гелльдорф, так и говорил: „Старый мир кончается, идет новый, черный, очень черный, и бесконечно тревожный...‟ Сам Бисмарк считал себя свободным от „наивной веры в породу, присущей незнатным или невежественным людям‟. Но в отношении к грядущему черному миру (и в смысле черной кости, и в смысле более широком) он вполне со своим другом сходился.
В политическом отношении Кесслер, „красный граф‟, друг Вальтера Ратенау, несколько преувеличивает, — хоть верно то, что в первой половине прошлого века Европой правила главным образом „международная космополитическая аристократия‟. В отношении же бытовом указание совершенно верно, и с ним согласится всякий, кто хоть немного знаком с мемуарной литературой той эпохи. Свет был тогда очень мал, все друг друга знали, — в большинстве лично, а то понаслышке, через общих знакомых, по разным семейным, дружественным, служебным связям.
В этом международном свете брак принцессы Матильды стал в 1840 году событием. Встретили его по-разному — в общем скорее неблагожелательно. Очень недовольны были остальные Бонапарты: Демидов был слишком богат, кузены и кузины Матильды не чувствовали радости от того, что девчонке достались миллионы. В Петербурге говорили, что Николай Павлович в ярости: по матери принцесса Матильда приходилась ему довольно близкой родственницей, — с ним таким образом вступал в свойство его подданный, коллежский асессор Демидов, которого он вдобавок терпеть не мог. В Париже газеты возмущенно писали, что король Жером отдал в приданое за дочерью меч Франциска I: в Россию таким образом уходит французская национальная реликвия
