Возникали, однако, вместо него другие русские обители (Ильинский скит в 1757г., Андреевский скит в 1849 г., многочисленные русские кельи, особенно после 1830 г.)
Как общее правило, когда связь с русским народом, Церковью и государством не нарушалась, русские святогорские обители процветали; когда же эта связь ослабевала (из-за войн, неблагоприятных обстоятельств и т. д.), русские обители оскудевали.
Всё же, непрерывное существование русского монашества на Афоне, свидетельствуемое многочисленными историческими данными, представляет собой неоспоримый исторический факт... Возникает вопрос, каково было подданство этих русских святогорских монахов, каково было их юридическое отношение к местной гражданской власти (византийской до 1430 г., турецкий период 14301912 гг. и греческой — с этого времени и до наших дней), с одной стороны, и к русской государственной власти — с другой? Как смотрело на них местное
37
Духовные и исторические творения архиепископа Василия
святогорское законодательство, международное право и русская государственная власть? Постараемся вкратце и с возможной объективностью ответить на эти вопросы.
Византийский период (до 1430 года)
У нас нет определённых данных для установления подданства монахов, выходцев из чужих стран и поселившихся во Св. Горе, уже с 10 века образовавшей собою особую самоуправляющуюся монашескую область, в период вхождения её в пределы Византийской империи. Ни в одном из императорских хрисовулов или другом каком-нибудь Акте Византийского государства, относящихся к Афону и сохранившихся в столь большом числе в его монастырях, этот вопрос о подданстве монахов-иностранцев не затрагивается. Древнейшие общеафонские уставы (так называемый «Трагос» 972 года, режим самоуправления исходно базируется на положениях первого Устава Святой Горы Афон, утверждённого Хрисовулом Императора Иоанна Цимисхия, и Устав имп. Константина Мономаха 1045 г.), как и последующие уставы византийского периода, составленные афонскими монастырями и в силу утверждения их императорской властью имевшие значение закона, не определяют подданства святогорских монахов. Во всяком случае, несомненно, что в этот период негреческие (т. е. славянские и грузинские) монастыри Афона имели тесную связь с народами и правительствами стран, откуда происходили их монахи, получали от них моральную и материальную поддержку и вообще рассматривались всеми как национальное достояние своих народов (например, Русский монастырь Св. Пантелеимона московские цари называли «наш монастырь», русские великие князья именуются его «защитниками и ктиторами» и т. д.).
