— Хорошо бы переправить через линию фронта.
— А одежда? А документы?
— Одежду найдем. И насчет документов тоже надо прикинуть. Да, Аня, не думали мы с тобой, не гадали, что дождемся такой беды. Надо что-то делать.
— Надо, — согласилась Анна Ивановна.
— Для начала хочу встретиться с Никитиной. Ты ее знаешь?
— Жену Никитина, председателя краевой партизанской комиссии?
— Да. Думаю, у нее должны быть какие-то связи…
В коридоре послышались быстрые шаги. Нина Елистратовна умолкла. Дверь распахнулась, и вошел Юра.
— Здравствуйте, Анна Ивановна!
— Здравствуй, Юрик. Вон ты какой вымахал. А я помню, когда тебе от роду было…
— Лет пять?
— Нет. Когда тебе было всего две минуты… Ну, Ниночка, я пошла.
— Я провожу тебя…
Когда Нина Елистратовна вернулась, Юра ходил по комнате из угла в угол. Вид у него был озабоченный.
— Ты мне хочешь что-то сказать? — спросила Нина Елистратовна.
— Понимаешь, ма… Ну, одним словом, мы с ребятами хотели бы собраться. Завтра у Левы Акимова день рождения. Можно у нас?
Нина Елистратовна подошла к сыну.
— У Левы ведь день рождения в январе, а сейчас август. Зачем ты так? Если вам надо встретиться, я не возражаю. Когда они придут?
— В пять. А сегодня к тебе собирался Спартак Никитин.
— Никитин?! — удивленно переспросила Нина Елистратовна.
— А почему это так тебя взволновало?
— Знаешь, удивительное совпадение. Мы с Анной Ивановной буквально минуту назад говорили о его матери, Екатерине Александровне.
Спартак пришел около шести. Поздоровавшись, он сказал:
— Нина Елистратовна, мне нужно поговорить с вами наедине. Юра, ты извини…
— Ладно. Я пока схожу за Игорьком. Он у Вити Громыко.
Юра вышел, осторожно притворив за собою дверь.
В глубине души он был обижен: выставили его довольно бесцеремонно.
«Ну и пусть, — думал он. — У вас свои секреты, у нас свои».
Витя Громыко жил по соседству. Еще в раннем детстве у него стало плохо с ногами. И он ходил на костылях. Говорили, что его болезнь неизлечима. Но Витя не унывал, и товарищи любили его за ровный и веселый нрав. Приходу Юры он обрадовался:
— Ну, что нового в городе? В центре был? С ребятами виделся?
Юра рассказал все по порядку. Не утаил он и разговора на чердаке, правда, об этом пришлось рассказать на ухо, потому что рядом вертелся восьмилетний Игорек.
— Обидно, — сказал Витя, взглянув на свои костыли.
— Да брось ты, и тебе дело найдем. У тебя, например, хороший почерк…
— Все равно обидно. Слушай, а что это за пальба была, когда немцы вошли? Говорят, наши танки стреляли?
