— Повесим объявление, — съязвил Юра Бондаревский. — «Срочно разыскиваем подпольщиков. Обращаться по адресу: Теплосерная, 30, Темирбекову».
— Перестань, — осадил его Лева. — Мурат прав: подпольщики в городе, конечно, остались. А кто же другой, по-вашему, взорвал мясокомбинат?
Эдик и Витька незаметно переглянулись.
— А кто дал фрицам прикурить у Машука? — продолжал он. — Их же там добрую сотню положили[3]. Я к чему речь веду? К тому, что наш город сопротивлялся и будет сопротивляться. Ну а мы? Прежде чем искать подпольщиков, мы должны заслужить их доверие.
— Делом заслужить, — сказал Витька.
— Правильно. Прежде всего надо раздобыть оружие.
— Один автомат у нас уже есть, — не утерпел Эдик. — Немецкий, между прочим, с рожком. Мы его в пеще…
Под колючим взглядом Витьки Эдик прикусил язык.
— Говори, чего же замолчал? Все секреты разводите, — обиделся Юра.
Но Лева остановил его:
— Ты дашь договорить?.. Я еще вот что хотел сказать: надо потихоньку, не в лоб, потолковать с другими ребятами. Кому мы верим.
— С Колотушкой, например. Всю жизнь в одном доме живем, — сказал Мурат. — С Васькой Лисичкиным.
— Витьку Колотилина я знаю, — подтвердил Лева. — Он тоже в ремесленном учился. У него старший брат погиб, а двое воюют. Парень надежный. Между прочим, хорошо рисует. Это может пригодиться. Для листовок, например. Нам бы еще приемник раздобыть.
— Стоп, — сказал Эдик. — Есть один парень, в нашем доме живет — Юра Качерьянц. Мастер на все руки. Мы с ним, правда, не очень дружили.
— Почему?
— Он постарше нас, комсомолец. Я с ним потолкую.
— Договорились. — Лева припечатал ладонь к столу. — Где собираемся в следующий раз?
— Да хоть у меня, — предложил Юра.
— Ладно. Завтра у тебя в пять. А теперь по одному на улицу. Надо посмотреть, что в городе.
Юра Бондаревский шел по родному городу и не узнавал его. На главной улице, Советской, стояли немецкие полевые кухни. Возле них толпились веселые загорелые солдаты в коротких — выше коленей — штанах и в рубашках с засученными рукавами.
Они ели из плоских котелков, разглядывали прохожих и громко смеялись.
Советская улица шла от самого вокзала и упиралась в Цветник — парк под горой Горячей, отрогом Машука. До войны Цветник был любимым местом гуляния пятигорчан и курортников. Сейчас здесь полуголые немецкие солдаты обливались из ведер минеральной водой — день выдался на редкость жаркий. Замки со всех магазинов были сбиты. На тротуарах сверкали осколки витрин. Кое-где мостовые были белыми, словно только сейчас выпал неурочный снег. Этот снег поскрипывал под подошвой, как настоящий.
