Мятеж на "Баунти" | страница 7

Капитан Блай распекает своего помощника Кристиана.

На Тенерифе мы запаслись фруктами, овощами, мясом, домашней птицей, вином и 10-го января снялись с якоря. Все члены команды были в добром здравии и хорошем настроении.

Чтобы ускорить наше прибытие к месту назначения, я решил проделать путь до острова Таити без захода в другие порты с целью пополнения запасов, а потому приказал сократить на одну треть хлебный паек, что, конечно, не всем понравилось, но зато раздал рыболовные снасти, и умельцы могли восполнить некоторую нехватку хлеба выловленной ими рыбой.

Запасы воды мы пополняли, когда шел дождь: натягивали над палубой большой тент, а оттуда переливали дождевую воду в бочки. После сильных дождей набиралось до нескольких сотен галлонов[1].

Сушат корабль и свои вещи.

Но после дождливых дней все быстро покрывалось плесенью, и мы сушили судно, а также свою одежду, разводя небольшие костры, зажигая факелы и обрызгивая некоторые его части уксусом, чтобы не заводился грибок. В общем, работы все время хватало…

26-е февраля, вторник. Мы поставили новые паруса и произвели еще кое-какие работы, готовясь к погодным изменениям в высоких широтах. Сейчас находимся на расстоянии примерно 100 морских лиг[2], или 300 миль, от берегов Бразилии.

2-е марта, воскресенье. После утренней молитвы я вручил Кристиану письменный приказ о назначении его моим заместителем.

Матрос Квинтел получил двадцать четыре удара плетью.

Понижается температура воздуха, становится заметно холоднее. Мы все меняем одежду на более теплую. Я принял решение наказать одного из матросов, Мэттью Квинтела, за вызывающе наглое поведение: совсем распустил язык, негодяй! Вот и получит двадцать четыре удара плетью. Возможно, это чересчур — ведь уже от пяти-шести ударов вся спина покрывается кровью, а от двенадцати начинает слезать кожа. Но я как человек военный не могу допустить никакого, даже малейшего непослушания, да и вообще на море без железной дисциплины делать нечего. Поэтому такое наказание на корабле не представляет из себя ничего необычного или особо жестокого, все моряки это знают. Я не более безжалостен, чем любой другой капитан.

В начале апреля нам стали попадаться киты, бурые дельфины, морские черепахи, большие скумбрии. Появились птицы — альбатросы и небольшого размера голубоватые буревестники, летающие низко над водой и следующие за нашим судном. Наши матросы умудрялись ловить их на леску с крючком и наживкой, которая забрасывалась с борта корабля, но не в воду, а в небо. Птицы были тощие и от их мяса пахло рыбой.