Мы призваны быть так совершенно, так полно отданными Богу, чтобы каждый из нас стал как бы храмом, где живет и действует — и в нас и через нас — Святой Дух.
Мы призваны быть дочерьми и сынами нашего Небесного Отца; но не иносказательно только, не потому только, что Он с нами обращается, как отец обращается с детьми. Во Христе и силой Святого Духа мы призваны подлинно стать Его детьми, подобными Христу, приобщившись Его сыновству, получив Духа сыновства, Духа Божия, так, чтобы наша жизнь была сокрыта со Христом в Боге.
Этого мы не можем достигнуть без труда. Отцы Церкви нам говорят: пролей кровь и получишь Дух... Мы не можем просить Бога о том, чтобы Он вселился в нас, когда сами мы не трудимся над тем, чтобы приготовить Ему святой, очищенный, богопосвященный храм. Мы не можем Его звать в глубину нашего греха вновь и вновь, если не имеем твердого, пламенного намерения, если мы не готовы, когда Он к нам снизойдет, когда Он нас взыщет, как заблудшую овцу, и захочет понести обратно в отчий дом, быть взятыми и унесенными навсегда в Его Божественных объятиях.
Быть христианином — это быть подвижником; быть христианином — это бороться за то, чтобы преодолеть в себе все, что является смертью, грехом, неправдой, нечистотой; одним словом — преодолеть, победить все то, из-за чего Христос был распят, убит на Кресте. Грех человеческий Его убил — мой, и ваш, и наш общий; и если мы не избываем и не изживаем греха, то мы приобщаемся либо тем, которые небрежением, холодностью, безразличием, легкомыслием отдали Христа на распятие, либо тем, которые злобно Его хотели уничтожить, стереть с лица земли, потому что Его облик, Его проповедь, Его личность были их осуждением.
Быть христианином — это быть подвижником; и однако самим нам спастись невозможно. Наше призвание настолько высоко, настолько велико, что человек своими силами не может осуществить его. Я уже говорил, что мы призваны быть как бы привитыми к человечеству Христа, как веточка прививается к животворному дереву — с тем, чтобы жизнь Христова била ключом в нас, чтобы мы были Его телом, чтобы мы были Его присутствием, чтобы наше слово было Его словом, наша любовь — Его любовью, и наше действие — Его действием.
Я сказал, что мы должны стать храмом Святого Духа, но больше чем вещественным храмом. Вещественный храм содержит в себе присутствие Божие, но не пронизывается им; а человек призван так соединиться с Богом, как, по слову святого Максима Исповедника, огонь пронизывает, проникает железо, делается с ним одно, и можно (говорит Максим) резать огнем и жечь железом, потому что больше нельзя различить — где горение и где горючее, где человек и где Бог.
